Холли внутри шторма
Шрифт:
Ни за что не будет.
Хватит с них всех дождей.
Одри сделает все, чтобы вернуть людям солнце.
Под меланхолично накрапывающий мелкий дождик Тэсса добралась до лачуги старика Сэма на берегу моря. Снаружи все казалось прежним: навес, под которым ветер трепал рыболовные сетки, несколько лодок, привязанных к небольшому причалу. Казалось, вот-вот молчаливый и замкнутый основатель Нью-Ньюлина выйдет из-за угла дома и от его скупой улыбки сразу станет спокойнее.
Старик
Но она знала, что увидит позади лишь пустоту.
По берегу моря бесцельно бродила рыжая близняшка, не та, которая добрая, а та, которая Мэлоди.
— Привет, — сказала ей Тэсса, — почему ты одна?
Девчонка дернула плечом — снова сердитая, снова воюющая.
— Просто так, — ответила она неохотно. — Лагуна убежала к своему питомцу-воздушному-шарику. Для чего она вообще общается с здешними людьми, если скоро нам придется забыть про них и начать все сначала?
— Потому что жизнь внезапна, несправедлива и полна страданий, — пояснила Тэсса без всякого выражения. — Почему бы тебе тоже не прогуляться по округе?
— Фе, о чем мне разговаривать с этими деревенщинами?
— А для чего тебе таращиться на море? Это всего лишь огромная лужа.
— Так странно, — неуверенно произнесла Мэлоди, словно опасаясь насмешки, — оно как будто живое. Ну, типа радуется мне. Я спятила?
— Может, и спятила. А может, и нет. Здешнее море способно на многое.
— Да ну? — пробормотала Мэлоди и отступила на шаг назад. Однако ее взгляд неотступно следовал за робкими серебряными проблесками на водной глади, будто они манили ее, как болотные огоньки.
Тэсса ощутила некоторое беспокойство вперемешку со жгучим любопытством: что на этот раз задумал обитатель морских глубин? Было ли ему одиноко и искал ли он себе новых друзей?
Прежде у него был Сэм, а потом — его сын Ричард, потом древнее чудище пыталось понравиться Мэри Лу, но только напугало девчонку.
И вот теперь, кажется, оно выбрало Мэлоди.
Мысль о том, что настолько могущественное существо отчаянно нуждалось в человеческом обществе, отчего-то больно ранила Тэссу. Это было как смотреть на большую и гордую птицу с подбитым крылом.
Не думая о том, как это выглядит со стороны, она сняла обувь и вошла в ледяную воду. Присела на корточки, протянула открытую ладонь, позволяя морю приласкать себя.
— Я тоже здесь, — сказала Тэсса негромко, — я тоже рядом.
Всплеснулась, встала на дыбы рядом волна — и вынесла на берег золотую диадему.
— Ну надо же, — поразилась Тэсса, разглядывая подарок. — Я теперь не только мэр и шериф Нью-Ньюлина, я теперь еще и его королева.
— Ух ты, — воскликнула Мэлоди, явно сраженная наповал
Что ей было ответить?
Для Мэлоди приключения только начинались.
И Тэсса молча пожала плечами, гордо нахлобучив диадему себе на макушку.
Лачуга Сэма действительно разительно преобразилась.
Тэсса придирчиво оглядела свежеокрашенные стены, новую бытовую технику, перестеленные полы и осталась глубоко озадаченной.
Как можно было протащить стройматериалы и стиралку с посудомойкой через всю деревню так, чтобы никто этого не заметил?
Кто мог это сделать и зачем?
— Подумаешь, дерево любви, — вынесла вердикт она. — Новые стеклопакеты на окнах — вот настоящее чудо.
Джулия, попивающая кофе на свежевыкрашенной кухне, с нескрываемым недоумением покосилась на сияющую изумрудами диадему, которая то и дело сползала с головы Тэссы.
Кажется, она сомневалась в нормальности всех жителей Нью-Ньюлина без исключения.
В управлении разрывался стационарный телефон.
Под его пронзительные трели Тэсса не торопясь открыла все окна, впуская в маленькое помещение морскую сырость.
Потом безо всякого смысла переложила бумажки на своем столе.
И только потом неохотно взяла трубку.
— Ее Величество Нью-Ньюлина у аппарата, — сухо объявила она.
— Тэсса Тарлтон? — резко спросил женский голос. — Это центральное управление кладбищ Утешения. Что за чертовщина у вас там происходит?
Значит, старикан Йен Гастингс настучал-таки про похождения неугомонного Малкольма куда надо.
Поморщившись, Тэсса поборола в себе желание бросить трубку и выдернуть шнур из гнезда.
— Чертовщина? — повторила она медленно. — Вы имеете в виду необыкновенное преображение лачуги Сэма?
— Что? Какой еще лачуги?
— Или дерево любви, выросшее из дохлой рыбы?
— Вы издеваетесь, Тарлтон?
— А может, речь идет об аномальном количестве осадков, выпавших на нашем берегу?
— Перестаньте морочить мне голову, — разозлилась невидимая собеседница. — Я говорю о покойнике, который самовольно покидает свою могилу среди бела дня! Это недопустимо!
— Совершенно с вами согласна.
— В Нью-Ньюлин уже выехали наши специалисты.
— Ждем с нетерпением.
— И давайте без этих ваших фокусов!
— Понятия не имею, о каких фокусах вы толкуете.
Положив трубку, Тэсса подошла к открытому окну.
— Понятно? — спросила она у моря. — Мы переходим на осадное положение. Закрывай границы, друг мой. Наглухо!
И она поправила корону на затылке.
Дома ее ожидал покойный Малкольм, который с самым небрежным видом сидел в кресле и читал газету.