Холод 2
Шрифт:
— И что же это такое? У тебя есть догадки?
— Слушай, Даниил, я был слеп. Я верил в россказни посвящённых — вранью, которое они нам внушали столетиями. По пути сюда я о многом думал и многое понял. Они ведь тёмные, они впустили в себя тьму и завладели нашими умами. Девица права. Это они всему виной. И не говори, что ты сам не усомнился. Посмотри, что стало с городом, — Владимир сделал резкий жест рукой. — Думаешь, это просто так? Тут поблизости живёт целая братия уродов. Совпадение?
— Кто знает... — пожал я плечами.
— И после этого ты веришь байкам священников?
— Если
— Боги. Старые боги, которых мы забыли, — Владимир вновь опасливо оглянулся. — Они вернулись, чтобы напомнить о себе.
— Те, в которых верят старобожцы?
— Нет! Ты меня не слушаешь. Старобожцы тоже поклоняются ложным богам. А это... те, о ком сейчас никто не помнит. Церковь наверняка уничтожила все упоминания о них. Но теперь они пришли снова — пришли, чтобы предупредить нас. Мир летит в бездну, повсюду — хаос и тьма. Мы должны опомниться, мы должны свергнуть тех, кто опутал нас сетями лжи, — Владимир говорил тихо, но с ненавистью в голосе.
— И что ты намерен делать?
— Остановить то, что грядёт.
— Один?
— Я постараюсь убедить других. Но это нужно остановить! Иначе Сон станет Явью. Хаос грядёт.
— Да-да, это я знаю, — вздохнул я.
— Вот. Пошли со мной. Ты тоже знаешь истину. Ты поможешь прекратить кошмар.
Я вскинул брови. Такого предложения я ожидал меньше всего.
— Понимаешь... — я задумался на секунду. — Не уверен, что всё именно так. Церкви я тоже не верю, но заниматься подобным я пока не готов. Не буду препятствовать или разубеждать тебя. Это твой выбор, но...
— Что «но»? Ты сам видел! — Владимир горячился. — Мир гибнет! Какие ещё тебе нужны подтверждения?
— И всё же я не могу просто так сорваться с места и пойти резать клириков. Надо всё обдумать.
— Так и знал, — процедил боярин. — Ну и хрен с тобой. Только когда мир развалится на куски, не говори, что я не предупреждал, — он вскочил в седло и погнал лошадь по ночной улице.
Я же вернулся в спальню. Слова Владимира выбили меня из колеи и, несмотря на усталость, я ещё долго ворочался на мягких перинах, не в силах уснуть. Какая-то смутная тревога мешала. Постоянно вертелась мысль: «Что если это правда? Что если посвящённые виноваты в странных происшествиях вокруг?». Тогда есть лишь два выхода: наблюдать, как мир летит в тартарары или взять саблю и пойти на холм в монастырь. Вот только поможет ли? Сколько надо убить посвящённых, чтобы Мара остановилась, Сон прекратился, а в Яви перестала происходить неведомая дичь?
Всё же я уснул, но вскоре меня разбудил стук в дверь. Пора было завтракать и идти на разведку.
Мы выдвинулись к базарной площади, едва рассвело. На улице мело, ветер обмораживал щёки, в лицо летели хлопья снега. Мои спутники натягивали на глаза треуголки и шапки, кутались в плащи.
Нас было одиннадцать. Первым скакал Игорь Изяславич, за ним — Дарья и Иван, за завтраком и всю дорогу эти двое держались вместе и чём-то болтали, потом — Черемские и я, а за мной — пять дружинников. Они должны были остаться с лошадьми перед аномальным районом.
На площади дежурили солдаты, охраняя
Когда вошли в район, где исчезли люди, я понял, что мир изменился. Улица, дома, деревья были прежними, но что-то стало другим — что-то такое, что возможно только почувствовать, но не передать словами. Я снова находился во Сне — в этом не было сомнений.
— Мы как будто во Сне, — проговорила Дарья. Она тоже ощутила это.
— Да, это Сон, — подтвердил Игорь Изяславич. — Значит, как я и предполагал, произошло замещение.
— И часто такое случается? — спросил я.
— За последние три века — ни разу не слышал о таких случаях, — ответил боярин.
На улице стоял человек, а точнее, существо, напоминающее человека. Оно было низкорослым, мне по грудь, на голове и лице его растительность отсутствовала, как отсутствовало и ротовое отверстие. В глазницах жила тьма. Существо было одето в грязный балахон из мешковины, из прорезей которого торчали рахитичные бледные ручонки с тонкими пальцами. Оно не бросилось на нас. Наоборот, отошло в сторону, уступая дорогу, да так и осталось стоять, провожая нас взглядом.
Вскоре попалась ещё одна такая же мора, потом — ещё. Они стояли на улице, замерев, будто статуи, и оживали лишь при нашем приближении, да и то только для того, чтобы отойти в сторону и снова погрузиться в дрёму.
Пустые кварталы мы обошли быстро — «сонная» часть города оказалась небольшой. Затем наведались в дом Черемских и жилища двух других полузнатных семейств. В последнем доме — доме Воронцовых, в гостиной на первом этаже мы обнаружили ещё одного «тихоню». Он сидел на стуле и смотрел на нас. Игорь Изялавич достал палаш и проткнул мору насквозь, после чего мы вышли на улицу.
— Надо очистить это место, — заявил боярин. — Разделимся. Обыскивайте открытые дома и уничтожайте любую тварь, какую встретите. Не нужны нам такие соседи.
Мы управились быстро: за час или даже меньше. На улицах существ было мало, а в зданиях — и подавно. К тому же многие дома оказались заперты. Безротые твари не сопротивлялись. Я подходил и всаживал саблю в живот одному за другим. А те, которые это видели, даже бежать не пытались — просто стояли, смиренно ожидая своей участи.
По возвращении домой все, кто участвовал в вылазке, собрались в комнате на втором этаже рядом с кабинетом Игоря Изяславича. В украшенном вычурной лепниной камине горел огонь, по обе стороны от него стояли две статуи. Сквозь открытые двери виднелись массивный стол с позолотой и огромный книжный шкаф в боярском кабинете.
Игорь Изяславич уселся в кресле возле камина. Рядом сел Ярослав, которые тоже решил поучаствовать. Он передвигался с помощью трости, а левая рука его находилась в перевязи. Я, Дарья и оба Черемских устроились на двух диванах напротив. Иван стоял у окна, скрестив на груди руки. Пётр выглядел задумчивым и обеспокоенным, а вот на помещике лица не было. Пустой дом ещё сильнее его расстроил.
На повестке дня стоял вопрос, что делать дальше.
— Не знаю, как вы, Игорь Изяславич, — первым заговорил Пётр после того, как боярин озвучил проблему, — а я пойду в Сон и найду моих мать и сестёр.