Холодная весна

Тауненд Кэрол

— Можете успокоиться, — подтвердил Гвионн. — Леди жива и здорова. Отдыхает после этого купания на женской половине. Как я понимаю, «Дракон» причалил по ту сторону устья? Брат Годфри — монах, что встретил нас на берегу — сказал, что видел, как вас пронесло к югу.

— Так и есть. Клянусь Богом, Леклерк, ты счастливчик! Увидев, что ты свалился в воду, я уж было решил, что твоя душа отправилась прямиком к чертям в пекло. А когда Арлетта прыгнула за тобой, я чуть было не помер от разрыва сердца. Ты точно говоришь, что она в полном порядке? Не ушиблась, не поцарапалась? Ни на что не жалуется?

— Вроде нет. Она девушка сильная.

— Остановить

«Дракона», когда ты свалился, было невозможно, сам понимаешь, — произнес Варден. — Капитан Потвин пытался развернуть корабль обратно, но ничего не вышло. Как только нас вынесло на берег, мы разделили всех людей на две поисковые партии в расчете, что вы чудом спаслись или ваши тела выбросило на отмель. — Рыцарь сиял от счастья. — Вот я смотрю на тебя и до сих пор не верю, что ты тут, в этом мире скорби и слез, а не в пекле. Чудо, просто чудо!

За их спинами хлопнула дверь, и мужчины увидели леди Арлетту, облаченную в скромное домотканое платье коричневатого цвета, выходящую из гостиницы. Заметив Вардена, она направилась прямо к ним.

— Сэр Ральф! О, как приятно вас видеть! Я-то думала, что пройдет суток пять, пока мы получим сведения друг о друге.

Покачав головой, рыцарь нагнулся к девичьей ручке.

— Я тоже рад, госпожа. Нам всем очень повезло. Высадившись на берег, мы начали наводить о вас справки по всему местному побережью, и в первый же день наткнулись на монаха-бенедиктинца. Клеменсия дала мне кое-что из вашей одежды, леди, и я привез все это с собой.

— Очень кстати.

— Какая вы у нас отважная, госпожа! Никто и не думал, что вам придет в голову нырнуть в бурное море, чтобы спасти моего слугу, — с восхищением произнес сэр Ральф.

— Да полно, — засмеялась девушка. — Какая я отважная? Я тоже не думала об этом. Если бы думала, не решилась бы.

— Это был очень смелый поступок, — настаивал на своем рыцарь. — Не каждый мужчина сделал бы такое. Вы, должно быть, очень устали? Может, не стоило выходить во двор после всего, что с вами приключилось? После такой передряги не лучше ли вам лечь и отдохнуть?

— Я и так уже отдыхала целых два часа, сэр Ральф. Хотя вы правы: после такого купанья можно и ноги протянуть, — пошутила Арлетта. Она на самом деле очень устала, но на простеньком деревянном ложе в гостинице ей начинали лезть в голову малоприятные мысли. Что было бы с ее душой, если бы она утонула в море, бросившись в него под влиянием непонятных ей самой чувств, и сгинула в нем без покаяния и отпущения грехов. Она вышла во двор, надеясь, что общение с людьми отвлечет ее от навязчивых мыслей.

— Что же теперь, сэр Ральф? — спросила она. — Едем на корабль прямо сейчас?

— Нет, госпожа. Вы уже достаточно физически поупражнялись за минувшие сутки. Ставлю голову против печного горшка, что, отправься мы в путь этим вечером, вы скоро окажетесь не в силах продолжать его. Давайте лучше как следует выспимся в этих хранимых Богом стенах, а я пошлю человека к капитану Потвину с известием, что мы отправимся к ним завтра утром.

— Хорошо, так и сделаем. Ценю ваше благоразумие.

— Но теперь вы должны идти отдыхать.

Девушка улыбнулась.

— Будь по-вашему. Но перед тем я бы предпочла немного побродить по берегу, на который нас вынесло милостью небес. Надеюсь, вы со своим оруженосцем не откажетесь составить мне компанию и осмотреть вместе со мной славный монастырь в Тальмонте?

Прошло

несколько дней. Луи Фавелл во главе своего отряда неторопливо продвигался правым берегом реки Дордонь. Обе девушки ехали рядом с ним. По берегам росли изумрудно-зеленые тополя и ивы. Под ноги лошадей стелилась наезженная дорога, в тени деревьев было прохладно и тихо. Путники благодарили природу, обеспечившую их защитой от палящего южного солнца, сияющего с безоблачного неба. На открытом месте недолго было бы и изжариться. И все-таки было достаточно тепло, и Арлетта решила чуть-чуть нарушить этикет и сняла плащ для верховой езды.

Река несла свои воды на запад медленно и лениво, словно тоже разомлела под жарким солнцем. Была суббота, и водную гладь не бороздило ни одно судно. Луи объяснял Арлетте, что в будни по Дордони плавало немалое количество всевозможных посудин; чаще всего это были длинные плосконосые габары — барки, двигающиеся вверх по реке на веслах, а вниз — по течению. На габарах перевозили дубовую древесину из местных лесов в Бордо, где ее распиливали на бруски и использовали для изготовления винных бочек. Эти бочонки возвращались назад, но уже наполненные бордосским или либурнским, а иногда — солью, закупавшейся поселянами для засолов и приправы к блюдам, поскольку своей соли в глубинных районах не было. Без соли мясо не сохранится на зиму. Лодочникам частенько приходилось использовать тягловый скот — как правило, волов, — чтобы провести свои баржи вверх по реке. Дордонь в верхнем течении не везде была пригодна для судоходства. На тех участках, обычно длиной в несколько миль, где река была менее проходимой, они предпочитали разгружать барки и переваливать груз на спины этих животных, доставляя ящики и мешки по суше до места, где перекат с быстрым течением кончался. Там нанимали другую баржу и доставляли груз к месту назначения.

При взгляде на пустынный простор реки, голубой лентой извивающейся среди зелени полей и лугов, Арлетте было трудно представить эту картину: тяжелые баржи, влекомые волами, шум и крики погонщиков…

Водяная крыса, потревоженная конским топотом, нырнула в воду, чтобы укрыться в своей норке под берегом. Рыбы плавали возле самой поверхности, и водная гладь, ярко блестевшая на солнце, была покрыта расходящимися кругами. То тут, то там над водой пролетали бирюзового цвета стрекозы, мерно взмахивая крылышками. Вокруг всадников тоже кружились насекомые. Уже в сотый раз Арлетта сгоняла с лица очередную мошку. И бедная Изельда измучилась от оводов и слепней. Над кронами деревьев кружили стрижи. Где-то блеяла крестьянская коза. Затрещала сорока, и, хлопая крыльями, перелетела через дорогу прямо перед копытами лошадей.

Клеменсия торопливо перекрестилась. Ее подруга насмешливо посмотрела на нее и принялась отыскивать взглядом в ветвях деревьев вторую птицу этой породы. Как-то раз монашка из монастыря святой Анны сказала ей, что увидеть только одну сороку — дурная примета.

— Смотри, госпожа, Луи показал пальцем на другую сторону реки.

Там, упираясь в небеса, стоял изборожденный трещинами белый утес, высоко поднимающийся над макушками тополей. В его щелях и впадинах обильно росли пучки травы и кусты, даже пара скрюченных дубков ухитрилась примоститься на склоне каменного исполина, почти отвесно наклоняясь над рекой. Большая часть утеса была в тени, поскольку солнце на небе стояло за ним.