Холостяк
Шрифт:
— Нет-нет. Все в порядке. — Теперь ее голубые глаза широко открыты. — Это была просто маленькая зимняя дорожная авария. Мост был скользкий. Сейчас он безопасен. Поезжайте.
— Вы уверены?
Серена кусает нижнюю губу и медленно моргает, прежде чем, наконец, кивнуть.
— Да, просто поезжайте.
Я успокаиваюсь, двигаясь вперед не быстрее двадцати километров в час. Когда мы доезжаем до конца моста, замененные металлические перила указывают, где ее автомобиль съехал в реку.
— Хорошо. Мост починили. —
Мы отъезжаем от моста, и я еду направо на следующий перекресток, который ведет нас на другой участок шоссе. Знак говорит нам, что мы в двадцати пяти километрах от следующего города.
— Вы думали, что умрете? — спрашиваю я.
Ее рука лежит на груди, которая быстро поднимается и опускается.
— Да. Я ехала, когда маленькая кошка выбежала на мост, я не хотела ее сбить, поэтому ударила по тормозам. Я не привыкла к зимнему вождению. Только что выпал снег, и, я думаю, под ним оказался слой льда. По крайней мере, мне так сказали. В любом случае, моя машина соскользнула с моста, пробив ограждение. И приземлилась в воде внизу. Слава богу, там было не очень глубоко.
— Но, — я почесываю голову и смотрю, как Серена смотрит на дорогу, — я в замешательстве.
— Почему? — Она взмахивает своими ресницами, глядя вперед.
— Статьи, заключение врача... — говорю я. — Они все говорят, что это была попытка самоубийства. Что вы съехали с моста, чтобы навредить себе.
— Что? Кто это сказал?
— Таблоиды уверяют как один. И да, я знаю, им верить нельзя, но в заключении доктора Ротбарта говорится, что это была попытка навредить себе, — говорю я. — Разве вы не видели медицинский отчет? Тот, что представили в суде?
— Нет, конечно, нет. Этим занимался мой последний адвокат.
— Почему доктор так сказал?
— Зачем мне убивать себя, загнав машину под воду? — Она смеется, но ее глаза печальные. — Знаете, как это смешно выглядит? Если бы я собиралась причинить себе боль, я бы нашла менее драматичный способ сделать это. Поверьте мне. Я бы никогда не выбрала такой способ.
— Значит, вы не пытались покончить с собой?
— Точно нет.
— Почему вы остались в частном психиатрическом учреждении после аварии?
— Что?
— В донесении доктора говорится, что вы были госпитализированы в частное учреждении в северной части штата Нью-Йорк.
Серена удивленно приоткрывает рот и смотрит в окно со стороны водителя, ее тело наклоняется ко мне.
— Я ударилась головой о руль и получила легкое сотрясение мозга. Я была осмотрена нашим семейным врачом в Белькуре, за мной неделю ухаживала домашняя медсестра. Я не провела ни одной ночи в той проклятой тюрьме, так как мой отец заставил меня переехать сюда.
— Что-то не сходится, —
Серена наклоняет голову к подголовнику, ее взгляд сфокусирован на радио.
— Деньги.
— Ваша мачеха?
— Наверное, она. У нее есть доступ к счетам отца. В наше время можно купить кого угодно.
— Она хочет ваше наследство.
— Да, опекун. Как вы догадались?
— Так она пытается доказать, что вы нездоровы, что вам нужен особый уход. Тогда можно создать доверительный фонд, к которому вы бы не имели полного доступа.
— В точку. Мой трастовый фонд — это проценты от всего имущества отца. Девяносто семь процентов. Ему уже далеко за восемьдесят. Его дни сочтены. Как только его не станет, я унаследую сотни миллионов. А у нее останутся гроши в сравнении со мной. Менее половины процента, если я правильно помню. Определенно, этого недостаточно для поддержания ее нынешнего образа жизни.
— И как это поможет ей доказать, что вы сумасшедшая?
— Она уговаривала отца изменить завещание с тех пор, как они поженились. Он хотел быть уверенным, что деньги, которые он и его отец зарабатывали всю свою жизнь, будут жить, а не потратятся небрежно и глупо. Последние несколько лет она провела, пытаясь убедить его в том, насколько я безответственна, что далеко от истины. Вероника — единственная, у кого проблемы с расходами. Меня больше не волнуют эти деньги. Это очень тяжелое бремя. Я просто не хочу, чтобы они были у нее. Она его не любит. Она любит только его богатство.
— Отлично. Позвольте мне все исправить. — Я прочищаю горло. — Если она сумеет убедить вашего отца, что вы не в себе, он изменит завещание и оставит ее с огромными деньгами.
— Да. — Серена проводит пальцами сквозь свои длинные локоны. — Предполагаю, что Вероника не получит все, но она наверняка получит больше, чем ее доля сейчас. Я уверена, что мне будет оказано небольшое доверие, но этого недостаточно.
— Я этого не допущу.
— Я тоже. — Серена кладет руку мне на плечо.
— Этого не случится.
Выражение лица Серены меняется.
— Я хочу вернуть свою жизнь. Хочу вернуть свое доброе имя. Хочу узнать правду. И чтобы Веронику разоблачили, пока не стало слишком поздно.
— Это долгое дело, но я могу это сделать.
— Что вы имеете в виду, вы можете это сделать? Эй, — она указывает на себя, — я не какая-то беспомощная девица в беде.
— Но вы такая и есть. — Я не могу не восхищаться ее решимостью. То, что она не хочет полагаться на меня, чертовски восхитительно.