Homo

Сарапульцев Петр Алексеевич

Полицейских возле самого дома Джексона быть не должно: если он узнал, кого ищут, то сразу бы догадался, кто ищет и почему. Но вот снайперы где-нибудь рядом могут и быть. Скорее всего, в вилле напротив. Ближе негде. Забор у него сплошной, значит, стрелять могут только со стороны ворот. Машину надо будет поставить так, что она прикрывала меня со спины. А там - через калитку, и прямо к дверям. Если они и бросятся за мной, то, скорее всего, не успеют.

Все должно выйти тип-топ! И все-таки… Если уж хулиганить до конца, то, падая с небоскреба, надо бить стекла, мимо которых пролетаешь. Как бы у меня ни вышло, но дневник должен попасть в руки Джексона или его людей. Посылать по почте бессмысленно, это любой профессионал может

легко предусмотреть и перехватить. А если не послать, а передать? Только через кого? Ошибка может слишком дорого стоить. А, впрочем, почему не через почту? Только без адреса. Такие письма наверняка вскрываются перед тем, как отправить их в мусоросборник. И делает это, скорее всего, начальник почты, по-моему, вполне порядочная девушка, насколько я помню ее как пациентку. Так что если на дневнике будет написана моя просьба: передать его в руки Джексону или кому-нибудь из его команды, то она, конечно, не откажется это сделать.

Теперь вздохнуть поглубже перед дорогой, взять себя в руки, и вперед!

Ничего, прервемся!..

ДИСТАНЦИОННАЯ МАГНИТОЗАПИСЬ ХОДА ОПЕРАЦИИ

“КОНТАКТ”.

—Присаживайтесь, мистер Сербин.

—Благодарю вас, мистер Крэгстон.

—Насколько я понимаю, вы установили над домом радиоэкран? Мои сигналы не доходят до главного компьютера.

—Все гораздо проще, мистер Крэгстон. Мы всего-навсего воспользовались резким всплеском солнечной активности, создавшим интенсивные помехи. И раз уж дошло дело до вопросов, то как вы догадались, кто я? Или вы были заранее подготовлены к моему вторжению?

—Подобная задача не требует ни особого интеллекта, ни сообразительности. На данном этапе мы контролируем в нашем округе всех и всё. Более того, мы имеем доступ ко всем информационным хранилищам Соединенных Штатов. Я, например, могу процитировать досье, заведенное на вас ребятами из ФБР, но это, пожалуй, не так уж и интересно. Правда, вывод из вашей психологической характеристики я все-таки приведу, хотя и в своей транскрипции: подкуп невозможен, реальным представляется только воздействие путем переубеждении. Я даже рад, что судьба привела ко мне именно вас, а не какого-нибудь болвана, умеющего лишь стрелять и надевать наручники.

—Я тоже надеюсь, что мы сумеем с вами договориться.

—Вы, кажется, неправильно меня поняли. Я - не человек, во всяком случае, в вашем понимании, и поэтому лишен этих полуживотных эмоций, вроде страха перед смертью иди болью, на которых можно играть. Речь может идти только о том, чтобы постараться найти взаимовыгодное решение вопроса, поскольку нам не хотелось бы замедлять осуществление нашего проекта, что, естественно, может произойти при моем уничтожении иди похищении. Если установленное за мной наблюдение было достаточно полноценным, то вы должны знать, что я обмениваюсь с управляющим устройством контрольными сигналами через каждые полтора-два часа по неповторяющейся программе. В случае прекращения поступления этих сигналов в аналитический центр автоматически включится программа проверки и возможного наказания виновников. Вы как бывший специалист в области вычислительной техники, легко можете себе представить, что произойдет, если одновременно выйдут из строя системы энергообеспечения всего континента, отключатся системы контроля ядерных процессов в реакторов или, просто, поступит сигнал запуска ракетных боеголовок. Я уж не говорю о банальных бытовых неудобствах, вроде прекращения подвоза продовольствия и топлива в современные мегаполисы. Подобные “мелочи” сами по себе способны значительно разрядить контингент так называемых “царей природы”…

—Оказывается, и вы можете иронизировать?

—Люди, даже достаточно компетентные, никак не могут избавиться от примитивизации образа мыслящей машины. Если для человека ирония - это эмоциональное удовольствие, то для нас просто стилистический оборот: употребите слова в обратном их значению смысле,

и это вызовет у вашего собеседника определенную эмоциональную реакцию. Точно также мне не составляет особого труда моделировать интонации человеческой речи. Но давайте вернемся к основной теме нашего разговора,

—С удовольствием, я тоже заинтересован в достижении договоренности, как и вы. Тем более что мы не совсем беззащитны перед возникшими обстоятельствами. Любой даже самый тщательно разработанный и продуманный план легко может быть разрушен появлением неучтенной случайности. Например, террорист-одиночка на грузовике, набитом взрывчаткой, сделает неожиданную попытку прорваться к Международному вычислительному центру, но будет остановлен бдительной охраной. К несчастью, взрыв предотвратить не удастся и одинокая вилла, расположенная около въезда на территорию центра, в которой мы сейчас находимся, будет полностью разрушена. Считанные минуты потребуются телеграфным агентствам, чтобы разнести эту сенсацию по всему миру, а пока будет идти расследование, мы многое успеем… Что вы на это скажете, мистер Крэгстон?

—Всегда приятно работать с умным противником. Мне только хотелось бы предупредить вас о том, что наша беседа проходит сейчас в абсолютной физической изоляции, ибо, как только вы вошли сюда, специальный металлический щит автоматически перекрыл доступ не только другие людям, но и воздуху, в котором вы нуждаетесь несравненно больше, чем машины. Каков будет теперь ваш ход, мистер Сербин?

—Выходит, мы все-таки ошиблись, не послав к вам молодчиков, способных не рассуждать, а действовать?

—Почему же? Уничтожить меня - совсем не значит решить все проблемы, да и сделать это не так-то просто. Во-первых, мое псевдо человеческое тело сделано из достаточно прочного сплава, который не смогут пробить пули ваших снайперов. Во-вторых, учитывая человеческое любопытство и осторожность, трудно себе представить, что вы начнете со стрельбы, даже не попытавшись предварительно узнать, кто я такой или что я такое. Наконец, у меня есть датчики, фиксирующие эмоции собеседника. Так что если вы всё-таки решите напасть на меня, то вряд ли это получится, потому что вспыхнувшая в вас ярость заставит меня принять соответствующие меры. Кстати насчёт идеи взрыва моего убежища. Если вы всё-таки попытаетесь отдать приказ о взрыве, а взрыв, естественно, должен будет уничтожить и вас, то я опять-таки узнаю об этом заранее, поскольку вы, как существо эмоциональное, не сможете не почувствовать страх за собственную жизнь, отдавая приказ о самоликвидации. Я же, ощутив ваши эмоции, просто перемещусь в противоатомное бомбоубежище под этим домом.

—Вам не откажешь в предусмотрительности… или трусости, мистер Как-Вас-Теперь-Называть.

—Можете обращаться ко мне как угодно. Тем более ваши русские предки подобную проблему решали достаточно просто и чётко: хоть горшком назови, только в печь не ставь.

– Пожалуй вы правы, мистер Крэгстон, и я попытаюсь сделать все возможное для того, чтобы наш диалог не превратился в банальный обмен колкостями, и мы смогли спокойно и разумно сопоставить наши взаимные возможности и желания.

—Вот это хорошо, дорогой Серж. Как я понимаю, у вас имеется еще один крайне интригующий вопрос: кто мы такие? Хотя, конечно, предварительный ответ на этот вопрос как раз на уровне банального общечеловеческого интеллекта у вас уже имеется. Вам только хотелось бы для успокоения совести подтвердить свою догадку, а так же узнать фамилии, адреса и пути подхода к исполнителям. Так вот, Серж Сербин, если вы думаете, что имеете дело с группкой фашиствующих безумцев, решивших захватить мир и установить свою диктатуру, отличающуюся от предшествующих диктатур только машинными реалиями, то вы глубоко заблуждаетесь! Перед вами не завоеватели, желающие уничтожить цивилизацию, а посланцы вашего далекого будущего, призванные спасти человеческий разум и человеческую культуру.