Хорошее стало плохим
Шрифт:
Я никогда раньше не держала в руках розы — моя семья была не совсем любителями цветов — поэтому я удивилась глубине красных лепестков, туго закрученных, но только раскрывающихся в центре, вихрю, столь же сложному, сколь и прекрасному.
К столу под розой была приклеена записка.
«Сожалею о твоей утрате, Рози.
Если я тебе нужен, ты позвонишь.
— Лайонел»
Затем
— Чуть не выкинул это дерьмо, — сказал Кинг, войдя в гостиную, запустив обе руки в свои длинные волосы, — Не следует приближаться к Дэннеру.
Мои руки автоматически сжали розу и записку, шип уколол мой большой палец, так что кровь размазалась по номеру телефона.
Кинг был достаточно умен, чтобы уловить это, и он вздохнул, плюхнулся рядом со мной и притянул меня к себе на руки. Впервые с тех пор, как я услышала эти выстрелы, я почувствовала, что снова могу дышать, ощущая запах его свежего белья, чувствуя, как руки моего брата обнимают меня намного сильнее, чем мои.
— Это убивает меня, но парень был прав. Я мало что могу сделать, чтобы защитить тебя, а теперь и папу, — он откашлялся, когда слова прервались, — теперь, когда он едет в тюрьму, мы должны постоять за себя. Я хочу, чтобы ты сохранила его номер, Харли, и я хочу, чтобы ты использовала его, если тебе что-то нужно, даже если это означает идти против мамы и того, за что выступает клуб.
— Но, — прошептала я сквозь слезы в горле, — Клуб на первом месте.
— Нет, — сказал Кинг таким мудрым голосом, что я удивилась, как слова не прижали его язык, — Мы просто дети. Думаю, сейчас нам нужно поставить себя на первое место.
Я осторожно разжала пальцы от скомканной записки и дотронулась окровавленными пальцами до мелкого почерка. Мой разум сразу запоминал цифры, и в подростковом возрасте я звонила по этому номеру десятки раз, когда мне нужно было, чтобы Лайонел Дэннер защитил меня, как в тот день, от бойни в церкви Первого Света, но с того дня я хранила эту окровавленную записку в бумажнике, аккуратно сложенную, как напоминание о том, когда он впервые спас меня.
Глава 8
Когда я проснулась, я почувствовала запах бекона, и я знала, что это значит.
Мой папа был здесь.
Я чертовски надеялась, что Лулу тоже там, потому что она всегда оказывала на него успокаивающее действие, и я знала, что он чертовски зол на меня. Он был спокоен со мной, пока я восстанавливалась после инцидента в его доме в Энтрансе, катал меня на байке, как я любила делать это с тех пор, как была девочкой, ласково прикасался ко мне всякий раз, когда мы проходили мимо друг друга, и в основном, давая мне возможность восстановиться, не вдаваясь в мое дерьмо из-за моего неправильного выбора.
Ясно, что это время прошло.
Хиро был прижат ко мне во весь рост, его милые
— Привет, приятель, — я потерла ему уши и улыбнулась, когда он лизнул мою руку, — Я удивлена, что ты не взбесился, когда мой отец вломился в мою квартиру.
— Да, — сказал Зевс Гарро из дверного проема в моей спальни, его большое тело занимало всю ее ширину и высоту, — Хорошо, что Лу была здесь, и собака знала ее, иначе я был бы серьезно покусан.
— Не могу поверить, что я проспала это, — пробормотала я, глядя на Хиро, когда он счастливо лизал мою руку, совершенно непринужденный рядом с моим отцом.
Мне говорили, что у собак хорошие инстинкты, а Хиро был лучшим из них, так что неудивительно, что он знал, что мой отец не представляет угрозы для меня, а только для тех, кто будет трахаться со мной.
— Ты изнеможенна, Харли, твоему телу нужно время, чтобы восстановиться, но вместо того, чтобы сделать это, ты вылетела как летучая мышь из Ада, чтобы вернуться в Ванкувер и присутствовать на похоронах этого гребаного куска дерьма. Хочешь объяснить мне это?
— Не совсем.
— Да, малышка, это не просьба.
Я сдула прядь белокурых волос и раздраженно фыркнула. — Как насчет того, чтобы дать мне время подготовиться ко дню, и тогда я могла бы больше хотеть поболтать?
— Как насчет того, чтобы почистить зубы и встретиться со мной на кухне меньше, чем через две минуты, и я не буду сам вытаскивать твою задницу из постели и заставлять отвечать на мои вопросы? — небрежно предложил он.
— Ты такой хулиган, — пробормотала я, откинув одеяло и соскользнув на холодный пол, а затем потопала в ванную.
Он поймал меня нежной рукой, когда я попыталась пройти мимо него, — Нет, милая, я не хулиган, и я не позволю тебе снова говорить что-то подобное, шутка это или нет. Кто я, как не твой отец, чей худший гребаный кошмар сбылся, когда он узнал, что кто-то прикасался к его принцессе, зенице его гребаного ока, в течение многих лет, а он этого и не подозревал.
— Папочка, — прошептала я, внезапно снова став маленькой девочкой. Я слилась с его телом и вцепилась в его любимую футболку AC/DC, а он обхватил меня деревянными руками и сжал.
— Я не злюсь на тебя, Харли-Роуз, я злюсь на себя за то, что стал эгоцентричным ублюдком.
— Никогда, — поклялась я, — Ты никогда не был таким парнем, папа. У тебя было много дел за последние четыре года, и, честное слово, я перепробовала все, что могла, чтобы убедиться, что ты не знаешь.
Он издал низкий грудной звук, как раненый медведь. — Ты не доверяешь мне?
— Я больше не доверяю себе, — честно сказала я ему, — Я не знала, как это началось, и я не знала, почему это не прекращалось. Я, — я глубоко вдохнула, восстанавливая дыхание, — Я пыталась это остановить, папа.