Хорошие плохие слова
Шрифт:
– Так мы его не довезём, – сказал Селиванов. – Надо раздобыть детское кресло. Наверняка карликов здесь разрешено перевозить только в детских креслах.
– Где ж его взять? – спросил я.
– Не знаю, но без него оштрафуют. Знаешь, какие у них тут штрафы! Без штанов оставят, – сказал Селиванов и закурил.
Я достал карту и стал искать улицу Уэст Уайандотт, которую Катя указала в записке. Она оказалась в другом конце города от нашего мотеля, почти на границе с американским Детройтом.
– Придумал! – воскликнул Селиванов. – Давай его положим в багажник!
– А
– Во всех фильмах людей возят в багажниках, – сказал Селиванов. И никто ещё не задохнулся. К тому же, он маленький, много воздуха ему не нужно. Заодно проспится. Да тут дело-то минут на 20!
Идея Селиванова мне не понравилась, но я не видел другого выхода. Оставить Жана-Луи на улице мы не могли. К тому же, хотелось быстрее со всем этим закончить.
Часть оборудования мы переложили в салон, оставив в багажнике только сумку с аккумуляторами и световыми приборами. Жан-Луи оказался неожиданно тяжёлым. Всё-таки, для такого спорта, как метание карликов, нужно обладать немалой силой. Мы положили его на бок и зафиксировали тяжёлой сумкой, чтобы не перекатывался во время движения. Под голову сунули свои куртки. Со стороны всё выглядело как похищение человека. Селиванов остался доволен.
– Совсем другое дело! Теперь никуда не денется!
Почти сразу мы заблудились. Навигаторы в то время ещё не были популярны. А бумажная карта заводила нас в тупики и лабиринты Уинсора. От раздражения я затормозил на одном из перекрёстков слишком резко, взвизгнули покрышки, и стайка канадских бабушек испуганно отпрыгнула от края тротуара.
– Не могу больше, надо поесть, – сказал я.
– Давай! – обрадовался Селиванов. – Жан-Луи всё равно спит, а мы по-быстрому!
Как назло, по пути не попадалось ни ресторанов, ни кафе, ни магазинов. Зато стрип-бары были на каждом углу. Все они были открыты, несмотря на то, что до вечера было ещё далеко.
– Давай в стриптиз зайдём, может, хоть хлеба купим, если у них нет нормальной кухни! А зрелищ нам на сегодня достаточно! – взмолился Селиванов.
Мы остановились у одного из баров с неоновыми девицами на фасаде. Я открыл багажник. Жан-Луи лежал всё в том же положении и посапывал.
– Спит! – констатировал Селиванов.
Мы заплатили за вход по одному канадскому доллару.
– Вот это я понимаю, демократия! У нас бы за это три шкуры содрали! – сказал Селиванов. Он любил сравнивать цены.
Людей в баре почти не было. Несмотря на это, у шестов заводными белками крутились девушки. Причём в зале горел довольно яркий свет, никакого интима. На наше счастье, можно было заказать салаты и даже несколько видов мяса. Редкие посетители потягивали пиво, почти не обращая внимания на стриптиз. Однако танцовщицы не халтурили, исполняли номера с огоньком. Мы сели к сцене спиной, хотелось просто поесть. Я заметил, что также сидят многие мужчины, целыми компаниями. Видимо, стрип-бары были удобным местом, чтобы просто выпить пива и поболтать.
Заказали по мясному стейку с рисом и салаты.
– Я где-то читал, что в Канаде за рулём можно
Мы заказали бутылку коньяка.
– За двумя зайцами погонишься, ни одного не трахнешь! Чтобы мы всегда выбирали в жизни правильные цели! – произнёс Селиванов первый тост. Он любил переделывать пословицы и поговорки.
Еда оказалась вполне сносной. Примерно через час мы заказали ещё по мясу с овощами и мороженое. Селиванов осоловел. Ему захотелось выговориться. Он стал философствовать на общие темы, затем вспоминать своих жён и детей, путаясь в именах. Наконец, озираясь на стриптизёрш, вспомнил о Кате. Он даже хотел позвонить ей по номеру, который она оставила, но я не дал. В баре становилось всё многолюднее, музыка звучала громче, свет начинал тускнеть. Мне захотелось на улицу.
Иногда из-за смены часовых поясов и насыщенности событий, чувствуешь себя попавшим в другое измерение. День продолжал неспешно тянуться. Мягкое сентябрьское солнце освещало неизвестную нам с Селивановым улицу, заваленную красными кленовыми листьями. Было только 4 часа дня, но очень хотелось спать. Мы нашли на карте наш мотель и проложили к нему маршрут.
Выехав на дорогу Уэст Риверсайд, мы стали двигаться вдоль реки Детройт, за которой на солнце сверкал одноимённый город.
– Америка! – воскликнул Селиванов. – Смотри, это же Штаты! Просто рукой подать!
– Да, Америка, – сказал я.
– Я никогда там не был. Может, уже никогда и не буду! – в голосе Селиванова зазвучали трагические нотки.
– Съездишь ещё! – отмахнулся я, не понимая масштаба проблемы.
– Откуда тебе знать? Жизнь коротка и непредсказуема! – стал ныть Селиванов. – А тут рукой подать! Слушай, как человека прошу. Давай заедем в Америку на полчаса! Я только одним глазом посмотрю, одной ногой ступлю на неё и большего мне не надо!
– Да как мы заедем? У тебя даже визы американской нет! Только канадская!
– Зато у тебя есть.
У меня американская виза действительно была, я недавно вернулся из США со съёмок очередного фильма.
– По моей визе нас двоих не пустят, что ты несёшь! – я не воспринимал всерьёз слова Селиванова, но он не унимался.
– Ну, пожалуйста! Мы ненадолго! Мне для галочки, что я был на американской земле! Давай хотя бы подъедем ближе!
Тем временем мы уже были на дороге Герон Чёрч, которая привела нас к погранпереходу у моста Амбассадор, на котором выстроились машины в сторону США. Мы снова сбились с пути.
– Вот видишь! – радовался Селиванов. – Это знак! Ну, раз уж мы здесь, ну давай хотя бы попробуем!
– Да чёрт с тобой! В конце концов, это у тебя нет визы, сам будешь разбираться! – сказал я.
– Спасибо! – Селиванов светился.
Однако перед самым мостом обнаружилась пограничная будка, перед которой тормозили все машины. В окошко водители протягивали паспорта.
– Ничего не получится, – вздохнул Селиванов. – Дальше этой будки нас не пустят, как только увидят, что у меня нет американской визы.