«Хороший немец - мертвый немец». Чужая война

Градов Игорь Сергеевич

Макс еще немного полюбовался на себя, потом кивнул «ротной мамочке», гауптфельдфебелю Дитеру Бергу: спасибо, все отлично. «Шписс» довольно улыбнулся — выполнил задание господина майора на «отлично», приодел господина лейтенанта, подобрал форму тютелька в тютельку, даже ничего ушивать и укорачивать не надо. Теперь не стыдно показаться самому фюреру. И то правда — герой должен и выглядеть по-геройски.

— Вам надо оформить проездные документы в штабе, — напомнил Берг. — Я все подготовил, пойдемте.

Они вышли со склада и направились к зданию бывшего сельсовета. Майор Хопман уже ждал их. Он отпустил «ротную мамочку» и еще раз придирчиво осмотрел Макса. Отлично —

представительно и даже немного щегольски.

Впрочем, по замечанию того же «шписса», у Макса никогда не должно быть проблем с формой — его фигура была стандартной и точно подходила под соответствующий размер. Точнее, размер подходил под фигуру. Берг озаботился еще и тем, чтобы выдать Максу новый комплект нижнего белья, две пары носков и прочие необходимые мелочи. А также посоветовал купить хороший одеколон — чтобы приятно пахнуть после бритья. «У женщин очень тонкое обаяние, — заметил он, — а боевые офицеры, особенно после фронта, не всегда благоухают розами…»

Макс согласно кивнул и решил последовать его совету. Тем более что «шписс» знал, что говорит. Он был опытным солдатом и провел на фронте уже три года — служил с французской кампании. Свою должность Дитер Берг получил год назад и весьма прилежно выполнял обязанности «ротной мамочки». Он был настоящим «длинным носом», лез буквально во все дыры, вникал во все подробности. А дел у него было много, и все важные. Берг аккуратно заполнял ротные бумаги, получал из штаба и просматривал списки прибывших и убывших, пересылал приказы и отчеты, сообщал семьям погибших о последних минутах их родных и близких, раздавал письма, следил за следованием отпусков и т. д. и т. п. А также знал всё и обо всем.

Ну, и конечно, он обеспечивал роту всем необходимым — чтобы солдаты и господа офицеры ни в чем не нуждались. Насколько, разумеется, это было возможно в фронтовых условиях. Дитер, пожалуй, был самым полезным человеком в роте, и без него жизнь личного состава стала бы гораздо тяжелее. Кроме того, в случае необходимости он мог заменить командира, возглавить один из взводов. Просто незаменимый человек!

Макс получил от «шписса» продукты на дорогу (мясные консервы, сардины, шпик, копченая колбаса хлеб, маргарин и мармелад), а от батальонного казначея — сто марок на проезд. Как ему уже было известно, это неплохая сумма, на которую можно купить что-то приличное. Не являться же домой с пустыми руками! Макс по совету полковника решил приобрести для Эльзы и Марты подарки. По словам того же Берга, лучше всего это было сделать в Варшаве.

Максу предстояло добраться на машине до Смоленска и уже оттуда ехать поездом до Польши. В Варшаве же была пересадка на берлинский экспресс, который обычно отправлялся вечером, вот так и получилось немного свободного времени. Можно было прогуляться по городу и что-нибудь приобрести.

Берг рекомендовал посетить исторический центр Варшавы и район Краковское предместье, где находились многочисленные маленькие магазинчики и лавки. В крайнем случае, если ничего подходящего он не найдет, можно зайти на центральный рынок. Там у спекулянтов было все, причем по весьма доступным ценам. Можно даже не тратить ценные рейхсмарки — обменять часть продуктов и сигареты. Поляки охотно их покупают и меняют. Но на рынке следовало опасаться военных патрулей — те регулярно устраивали облавы, искали подпольщиков. С ними лучше не связываться, не зря же их называют «цепными псами».

Майор Хопман довез Макса до Вязьмы (машину дал сам полковник фон Беловиц), а дальше Макс добрался до Смоленска на грузовике. Его посадили в кабину санитарного фургона с ранеными, и он с относительным

комфортом доехал до города.

Военный Смоленск произвел на него тягостное впечатление — от многих домов остались одни головешки, здания зияли провалами окон, вместо городских кварталов — кучи щебня и битые кирпичи, площади и улицы заросли травой и бурьяном… Но все же чувствовалось, что это крупный военный узел. Город был буквально наводнен солдатами и офицерами вермахта, и Максу приходилось чуть ли не через каждые пять шагов отдавать честь или отвечать на приветствие.

На вокзале он прождал около четырех часов (большую часть времени проведя, разумеется, в буфете, где имелся неплохой чай и даже домашние пирожки) и уже ночью, в темноте, сел на поезд, идущий в Варшаву. В купе вместе с ним оказалось еще три человека — два военных чиновника из штаба 9-й армии и гауптман Гельмут Хассель из 3-й танковой. Все также ехали в Берлин. Максу как молодому (и по возрасту, и по званию) досталась левая верхняя полка — против хода.

* * *

Вагон был старый, советский — узкие, неудобные проходы, деревянные койки, все скрипело и трещало, того гляди — развалится. С непривычки Макс все никак не мог устроиться на своем жестком ложе — привык ездить в более комфортных условиях. Вертелся и так и сяк… Его мучения прервал гауптман Хассель — предложил вместе выпить и закусить. Макс согласился — самому уже давно хотелось что-нибудь проглотить.

К ним тут же присоединились и остальные попутчики — майор-казначей Зикманн и его помощник, обер-лейтанант Шульц. Постелили на маленьком откидном столике газету, достали закуску, выпивку. У штабных, как заметил Макс, еда была более богатой, чем у него с гауптманом. Имелась в наличии копченая свинина, консервированное мясо и очень хорошая финская колбаса. Как положено, первый тост был за победу, затем выпили за фюрера и за успехи вермахта.

Макс только делал вид, что пьет, а сам лишь едва пригублял. Во-первых, не любил шнапс (сильно напоминает обычный российский самогон), а во-вторых, не хотел пить за фюрера, вермахт и его успехи. Но отказаться, естественно, не мог, вот и приходилось хитрить. После третьей рюмки начались обычные армейские разговоры. Беседа, само собой, крутилась вокруг недавно начавшегося наступления германских войск на юге России.

— Гитлер правильно сделал, что отдал приказ идти на Сталинград и Кавказ, — рассуждал захмелевший майор. — Если их захватить, то можно отрезать большевиков от нефти, и они тогда скоро потерпят поражение. Это стратегически важное и верное решение…

— Точно, — вторил ему обер-лейтенант. — Сталинград — ключ к нашей победе. И в России, и вообще на Востоке. Если возьмем Сталинград — то конец кампании, можно по домам.

— Почему это? — иронически спросил гауптман Хассель. — Прошлой зимой, помнится, фюрер утверждал, что война закончится, как только мы возьмем Москву…

Он, похоже, лучше представлял ситуацию на фронтах. Судя по нашивкам и двум Железным крестам, Хассель успел изрядно повоевать, да и выглядел вполне по-боевому — без лишнего лоска, зато со свежим багровым шрамом через всю левую щеку.

— Очень просто! — махнул рукой майор. — Кавказ — это нефть, ее в основном добывают в Баку. Ну, и еще немного в Грозном. А затем по Волге баржами переправляют на перерабатывающие заводы в центре России. Возьмем Сталинград, перекроем Волгу — и поставки прекратятся. А без топлива русские танки — не более чем груда мертвого металла То же самое — другая техника: самоходки, грузовики, тягачи… А русская авиация без бензина — лишь мишень для нашего доблестного Люфтваффе.