Хороший немец
Шрифт:
— Если только это не запланировали заранее.
— Тогда вы должны быть наводе, — сказал Джейк, показывая на береговую линию. — Чтобы упростить дело. Не думаю, что это было запланировано. У них даже не было времени, чтобы обшарить его карманы и забрать личный номер. Им просто хотелось избавиться от него. Спешно. Тут же рядом — где его никто не найдет. — Он показал в центр голубого пятна.
Гюнтер кивнул.
— Ответ на все вопросы, — сказал он и повернулся к Лине. — Наш герр Гейсмар —
— Да, эксперт, — сказала Лина.
— Я ждал этой встречи, — сказал он, присаживаясь. — Вы не возражаете, если я задам вам вопрос?
— Где-то здесь, — говорил Джейк, стоя у карты, приложив руку к карте, где было озеро.
— Да, но где? — спросил Гюнтер через его плечо. — Тут много миль, вокруг этих озер.
— Меньше, если исключить вот эту часть. — Джейк отсек рукой западный берег. — Кладов не входит, он в русской зоне. — Он переместил руку и закрыл нижнюю часть. — Потсдам исключаем. Где-то вот тут. — Он провел пальцем от Шпандау до Ванзее, порядочный кусок Груневальда. — Куда он мог поехать?
— Человек, который говорит только по-английски? Я бы предположил, что к американцам. Судя по моему опыту, они предпочитают это.
Целендорф. Джейк переместился через лес. Карта под его рукой ожила. Кронпринцалле, штаб. Пресс-центр. Гельферштрассе. Комендатура, через улицу от института кайзера Вильгельма, связь с Эмилем. Но ИКВ закрыт, уже много месяцев окна темны. Прямо в Груневальд?
— Какой вопрос? — сказала Лина.
— Простите, я отвлекся. Один маленький момент. Меня интересует период времени, когда муж приезжал за вами. В ту последнюю неделю. Знаете, я тогда был в Берлине — Фольксштурм, [77] в конце даже полицейские становились солдатами. Ужасное время.
77
Фольксштурм — ополчение, созданное в Германии в 1944 г. на базе тотальной мобилизации всех мужчин в возрасте от 16 до 60 лет, а с февраля 1945-го — и женщин с 18 лет.
— Да.
— Такая неразбериха. К тому же мародерство, — сказал он, покачивая головой, как будто ему и сейчас было стыдно за такое поведение. — Интересно, подумал я, как вы узнали, что он был здесь? Вы с ним виделись?
— По телефону. Он все еще работал, даже в то время.
— Помню. Воды не было, но телефон работал. Значит, он позвонил?
— От своего отца. Он хотел заехать за мной, но на улицах…
— Да, было опасно. Русские там были?
— Еще нет. Но рядом. Где-то между нами, полагаю, а какая разница? Это было невозможно. Немцы вели себя так же отвратительно, стреляли в каждого. Я боялась выйти из больницы. Считала, что там я по крайней мере буду в безопасности. Даже русские не…
—
Лина взглянула на него:
— Не надо его винить. Он не трус.
— Что вы, дорогая, я никого не виню. Не за ту неделю.
— Я хочу сказать другое. Это я попросила его не приходить.
— Ага.
— Это я струсила.
— Фрау Брандт…
— Это действительно так. — Она опустила голову и отпила кофе. — Я боялась, что нас обоих убьют, если он задержится. Я не хотела еще одной смерти. Приезжать тогда было сумасшествием — времени не оставалось. Я сказала ему: уезжай с отцом, пока не поздно. Я же не хотела уезжать. Мне было все равно. Глупо, но это так. А зачем вы об этом спрашиваете?
— Но его отец тоже не уехал, — сказал Гюнтер, не ответив. — Только документы. Он говорил о них?
— Нет. Какие документы?
— Жаль. Меня интересуют эти документы. Думаю, именно из-за них ему дали автомобиль. Вы же помните, тогда машин не было. Горючего тоже.
— Его отец сказал, что он приехал с эсэсовцами.
— Но даже у них не было машин для личных целей. По крайней мере, тогда. Так что ему дали машину только ради документов. Каких документов, как вы считаете?
— Не знаю. Спросите у него.
— Или у американцев. — Он повернулся к Джейку. — А что говорят американцы? Что-нибудь выяснили?
— Шеффер сказал — административные. Ничего особенного. Не технические секреты, если вы об этом.
— Может, он в них ничего не понимает? В отличие от нашего герра Тайтеля. Гений документов. В его руках это оружие. — Он угрожающе поднял руку, как Берни в зале суда, представив невидимую папку с документами пистолетом. — Он понимает.
— Ну, даже если он и понимает, то ничего не говорит, а он сидит над ними уже недели. Это его дом вдали от дома.
— Которым является?..
Джейк внимательно посмотрел на него, затем повернулся к карте.
— Центр документации, — сказал он тихо, показав пальцем на Вассеркеферштайг, короткую линию, крохотное ответвление от Груневальда. — Центр документации, — повторил он, передвинув палец влево. Прямая линия через Груневальд, под трассой Авюс, где они прятались от дождя, прямая линия до озера.
— О чем вы подумали?
— У Талли была назначена встреча с Берни, правильно? На следующий день. Но вернулся он рано. Кто захочет увидеться с Берни? — Он провел пальцем обратно до улицы. — Документы. Никто не знает их лучше него. Если с кем и разговаривать, то с ним. — Он вспомнил, как Берни заскочил на обед, папки вывалились из рук, напугав старика, — в ту ночь, кстати, был убит Талли. Он постучал пальцем по карте. — Вот куда пошел Талли. Номера колонок стыкуются здесь.