Хождение Восвояси
Шрифт:
Собачонка поджала хвост и втянула голову в плечи, насколько позволяла анатомия. Если бы кто-то сейчас превратил его в черепаху или ежа, он был бы счастлив. А кипящий от гнева Агафон был бы счастлив предпринять в этом направлении попыток сорок-пятьдесят.
– Строже за домашними животными приглядывать надо, – процедил он сквозь зубы.
– Признаю свою вину. Он будет наказан, не сомневайтесь, – проворковала богиня и, видя единодушное сомнение на лицах людей, лукаво улыбнулась: – Как сказал премудрый Кунг Фу Цзы, добро должно быть с кулаками, а кто не
– А еще оно должно быть с большим мешком, – с видом кошки, приметившей мышь, прищурилась Сенька.
– Для чего?
– Для возмещения ущерба пострадавшим сторонам, – промурлыкала царевна. – По справедливости.
Богиня рассмеялась – как ветерок коснулся золотых бубенцов.
– Для справедливости мой мешок всегда открыт. Для начала вернем естественный лик нашему доблестному повелителю магии.
Знакомый жест – и друзья вспомнили, как выглядит настоящий Агафон.
– Оборотни съели твоего коня, тебе понадобится новый, – продолжила богиня. По ее сигналу одна из прислужниц подняла и протянула ей камень. Легкий взмах руки, серебристые искры… и статный серый конь в странную тёмную сеточку – словно трещины побежали – явился перед взорами изумленных людей.
– Плавать его лучше не заставляй, но ни сталь, ни огонь ему не страшны, и усталости и голода он не знает тоже.
Еще два камня – и два таких же коня встали рядом с товарищем.
– Но у нас уже имеются кони, – попробовал возразить Иванушка и получил в ответ улыбку:
– Ночью в лесу имеются или кони, или волки, молодой человек.
Иван покраснел.
– А еще тебе, о великодушный и справедливый муж, пригодится вот это, – богиня из складок одежды достала кожаный кошель, красный с золотыми иероглифами. – Каждое утро с восходом солнца серебро и медь в нем, положенные с вечера, будут превращаться в золото.
– А это этично?..
– Теперь черёд моего украшения, – Сю протянула ладонь, и царевна положила на нее свой трофей: небольшое колечко – ровная полоска золота с овальным розово-сиреневым камнем в оправе из черной эмали с тонкими золотыми полосками-зубчиками. Богиня провела над ним рукой и с улыбкой вернула царевне.
– Магия в нем поубавилась, но не пропала. Тебя приняли за Дунь У Луна, и поэтому справедливым было бы подарить тебе хоть малую толику его возможностей. Он познал секрет семидесяти двух превращений… и это кольцо подарит тебе любые два из них.
– Семьдесят, – быстро сказала Сенька.
– Три, – ничуть не удивившись, так же быстро спрятала улыбку богиня.
– Шестьдесят.
– Четрые.
– Пятьдесят, я согласна.
– Пять.
– Ну хорошо, сорок.
– Шесть.
– Не меньше тридцати!
– Семь.
– Двадцать минимум!
– Восемь.
– Уговорили. Десять.
– …целых десять, – неожиданно кивнула Сю и продолжила, как ни в чем не бывало: – Ты сможешь обернуться любым живым существом – но только один раз.
– Премного благодарна, – Серафима склонила голову – не исключено, чтобы спрятать авантюрные огоньки, загоревшиеся
– А теперь мне остается только лишить вас приятного общества этой заблудшей девы, – Сю Сю Сю кивнула на Лепесток Персика, подавленно застывшую на коленях. – Я верну ее семье. Мы сядем на благословенное облако, и через пару минут она будет на пороге родного дома.
– Но я не хочу!.. Я не могу!.. Отец меня не простит, и я еще сто раз пожалею, что не вышла тогда за того мерзкого старикашку, за которого он меня просватал! Что я ему скажу! Я не смогу его обмануть, он тут же почувствует! А если узнает правду, то убьет меня! – Лепесток Персика впервые за эту ночь выглядела по-настоящему испуганной.
– Я бы лучше, конечно, промолчала, потому что не моё дело… – лениво протянула Серафима. – Но это ведь ты отвязала Агафона на кухне?
Лепесток кивнула.
– Поэтому слушай мой совет. Если твой батя правду чует, как борзая зайца, расскажи ему всё, как было, – проговорила она, и видя, как исказилось страхом распухшее, залитое слезами лицо девушки, поторопилась объяснить: – Скажи, что пять лет назад тебя унес оборотень, какой роду человеческому и не снился, спрятал в пещере, где ты претерпевала обращение, неподобающее для твоего рождения, а сегодня тебя вызволили монахи, и по их заступничеству явилась сама богиня Сю Сю Сю и лично доставила тебя домой.
Слезы остановились, и изумление медленно сменило отчаяние и страх.
– Но это… это… Это же… правда!
– Ну вот видишь, – царевна покровительственно похлопала ее по плечу. – Правду говорить легко и приятно. Учись. Дитя моё.
– Ну вот и договорились, – лучась доброжелательностью и сочувствием, богиня повела рукой – и у ее ног возникло обещанное междугороднее облако. – Вернусь во дворец через пять минут. Приберитесь там пока, поставьте чай и сделайте клубничное желе и кокосово-лимонный торт на десерт, – обратилась она к слугам.
Повинуясь нетерпеливому жесту, Лепесток села на пушистую спину продукта конденсации водяного пара рядом с богиней, и облако взмыло в иссиня-чернильное небо и пропало из виду. Рой серебряных искр окутал прислугу и тут же рассеялся, оставив лишь отсветы в глазах и аромат сандала и персиков.
– Между прочим, мы могли бы ее и сами до дома подбросить, – обиженно косясь в ночную высь, пробормотал его премудрие.
– Агаш, – Серафима хлопнул друга по плечу. – Давай хотя бы вотвоясьских девиц оставим без разбитых сердечек, а?
Чародей буркнул что-то неразборчивое и отправился седлать каменного коня.
Часть третья
Лёлька с подозрением оглядела разложенные на циновках одежды, обошла их вокруг – сначала по часовой стрелке, потом обратно, и снова глянула на Чаёку с видом уязвленной невинности:
– Это что?
– Кимоно, Ори-сан.
– К кому… оно?.. – не глядя на девушку, княжна присела перед травяного цвета одеянием, вышитым ландышами, и осторожно, словно полудохлую гадюку, потыкала пальцем рукав.