Хозяин музея Прадо и пророческие картины
Шрифт:
За неимением лучшего я решил поработать над оформившейся версией. Прежде всего я решил выделить главные тезисы из монолога мистера Икс, записав их на чистом листе бумаги. В итоге резюме свелось к двум пунктам. Первой была фраза, звучавшая несколько архаично, что «нужна великая добродетель, чтобы приготовиться к достойной смерти». Далее отметил выражение «уходить налегке». Взяв эти пункты за основу, я начал искать в статьях энциклопедии, посвященных Рико, Фортуни и даже Беккеру, информацию, которая объяснила бы их смысл или дала возможность вписать в контекст. И ничего не нашел. Однако искомые словосочетания мгновенно обнаружились в длиннющей статье «Эспасы» о Карле V Я прочитал, что мумифицированный император являлся единственным правителем своего времени,
С последними лучами солнца я развил бурную деятельность, разыскивая Санти Хименеса, аспиранта факультета географии и истории, своего соседа по общежитию. В то время он писал диссертацию о Карле V. Санти вызывал зависть у всех студентов. Будучи старожилом, он обладал привилегией первым выбирать себе комнату в начале курса. И он предпочитал занимать один и тот же блок — просторное помещение на третьем этаже с южной стороны здания, с небольшой прихожей и видом на бассейн, оборудованной отдельным душем, холодильником, телевизором, микроволновкой и даже персональным компьютером. Злые языки утверждали, будто успехом у девушек Санти обязан именно полному комплекту удобств, а вовсе не круглому как блин лицу, очкам с диоптриями «минус десять» и уникальной способности добыть любую необходимую вам вещь, от подержанного фотоаппарата до формы команды мадридского «Реала» в оригинале. Обитатели общежития, очутившись в затруднении, обычно обращались к Хименесу. Следует отдать ему должное, он отличался общительностью и выдающимися аналитическими способностями. Санти был прирожденным лидером. Держался приветливо и никогда не отказывал в помощи, даже если к нему в дверь стучал распоследний неофит… Только потом он взимал долги. Значит, настал и мой черед попросить о «помощи».
— Это правда, что Карл V готовился к смерти?
Санти уставился на меня, искренне удивленный причиной, которая побудила меня добиваться ветречи с ним. За толстыми линзами очков его глаза казались очень большими.
— Ты действительно хочешь поговорить об истории? И больше ничего?
После вызова по громкой связи Санти появился в холле растрепанный, со стаканом пива в руках. Я извинился, объяснив, что мне нужна консультация эксперта, это займет совсем немного времени. Ни о чем большем я просить не собирался.
— Но ведь ты изучаешь журналистику? — уточнил он не без лукавства, снимая очки и протирая глаза.
— Да, но меня очень интересуют обстоятельства смерти императора.
— И я тебя не виню, — усмехнулся он.
— Значит, ты ответишь на мои вопросы?
— О Карле V? Конечно! Это потрясающий персонаж, — с теплом добавил Санти, будто говорил о ком-то из близких родственников. — Я бы сказал, что он был единственным правителем своей эпохи, кто умер, полностью осознавая смысл происходящего.
— Пожалуйста, расскажи подробнее.
Будущий доктор Хименес удивился моей настойчивости, но не подал виду. Мы отправились в кафетерий, находившийся в застекленной зоне в нескольких метрах от входа в общежитие, выбрали уединенный столик и, заказав по чашке двойного эспрессо с пончиками, приступили к беседе.
— Внимание исследователей, взявшихся изучать последние дни Карла V, сразу привлекает факт, что примерно за три года до кончины император отказался от всех титулов и корон. Поступок беспрецедентный — прежде никто ничего подобного не совершал. Предполагалось, что монарх или понтифик обязаны находиться на престоле до конца, пока Господь не призовет их. Однако Карл нарушил устоявшийся обычай, словно предчувствуя близость смерти.
— С ним что-то произошло?
— Незадолго до отречения Карл пережил глубокую трансформацию личности. Он был
— Он отрекся из-за болезни? — уточнил я.
— Ни в коем случае. Болезнь — причина слишком незначительная для правителя, которого Эразм Роттердамский назвал новым Цезарем, — с иронией отозвался Санти. — В действительности, незадолго до того как император принял окончательное решение, произошло самое худшее, что может случиться с человеком, привыкшим всегда одерживать победу. Он проиграл!
Санти потупился, устремив взгляд на стол — нам только что подали закуску, — и начал повествование. Со стороны могло показаться, будто совершить экскурс в историю австрийских Габсбургов мой собеседник способен только таким образом — прикрыв глаза и вдыхая аромат свежей выпечки. Я вспомнил, что кофе и горький шоколад впервые привезли в Европу из Америки при Карле V. Вероятно, это имело какое-то особое значение.
Итак, по словам Санти, к 1554 году просвещенный монарх и воин — волевой, невероятно энергичный, вызывавший восхищение приближенных — начал сдавать позиции. Историки были склонны видеть причину угнетенного состояния императора в том, что ему не удалось снарядить и возглавить последний крестовый поход в Святую землю. Об этом походе в свое время мечтали еще Колумб и папа Иннокентий VIII. Другие ученые, напротив, связывали перемену в его мироощущении с ухудшением самочувствия. Сыграло роль и то, что все усилия остановить распространение идей Лютера оказались тщетными. Наверное, Карл сожалел, что не уничтожил монаха, реформатора церкви, когда имел возможность. В общем, в пятьдесят лет он утратил интерес ко всему, что занимало его прежде. И беспокоило императора лишь то, каким образом произойдет его уход в мир иной.
Первые признаки разочарования и охлаждения к мирским делам Карл V начал выказывать за несколько лет до переломного момента в жизни. Например, зимой 1548 года, уже после попыток навязать свою волю Сулейману Великолепному, а также папе Клименту VII — желание наказать понтифика двумя десятилетиями ранее привело к известному «разграблению Рима» — в письмах Карла стали проскальзывать опасения, что военные подвиги погубили его душу. Императора ужасала мысль об утрате вечной жизни из-за совершенных грехов. И под влиянием глубоких религиозных переживаний 18 января 1548 года он составил завещание. В нем отписал все ведомое наследство в пользу будущего Филиппа II, поскольку «Былые труды усугубили недуги, и в последнее время я пребываю в смертельной опасности, — пояснял он. — И в страхе перед тем, что может постигнуть меня по воле Господа, мне представляется уместным уведомить вас на случай, если подобное произойдет».
— И теперь, издалека, с расстояния в несколько столетий, — задумчиво промолвил Санти, поразив мое воображение тем, как легко процитировал текст по памяти, — нетрудно заключить, что император полностью спланировал свою смерть.
— Не являлся ли такой шаг безответственным — оставить трон сыну, когда сам он пребывал в ясном рассудке?
— Ни в коем случае. Зимой 1554 года католический кесарь, человек, который значительную часть богатств, вывезенных конкистадорами из Мексики и Перу в Европу, направил на оплату войны против протестантизма, потерял надежду вернуть Германию в лоно католицизма. Он еще не оправился от унизительного поражения, нанесенного ему франко-германской коалицией в Инсбруке, когда его верный полководец герцог де Альба потерял половину имперского войска в безуспешной осаде города Меца.