Хозяин тайги
Шрифт:
Гром оказался рядом за долю секунды, и бережно взял ее на руки, прошептав:
– Держу тебя, девочка.
Глава 12
Гуля не отпрянула.
Напротив робко и осторожно прильнула к нему, затаив дыхание, потому что не знала еще, можно ли ей делать это. Можно ли касаться без его разрешения, даже так легко и ненавязчиво.
От него шел такой жар, что хотелось, чтобы этот момент застыл и растянулся так долго, как только
Пусть не целует, пусть не обнимает жадно-жадно, а вот так держит у своей мощной груди – ей и этого было достаточно, чтобы почувствовать себя в раю.
Ей не хотелось, чтобы он ее отпускал. Никогда.
Чтобы он был рядом так часто, как только может это делать, хотя по сути они ведь и не познакомились еще даже.
Да – имена знали, но на этом все.
Но и Гром не торопился отпускать Гулю.
Они не виделись всего пару часов, а ему казалось, что прошла целая вечность.
Что даже одной минуты было много, если он не мог ощущать тонкий нежный аромат девушки рядом с собой, и ее легкое невесомое дыхание, которое сейчас касалось его щетинистой щеки.
– Можно я тебя обниму? Чуть-чуть совсем, - прошептала тихо Гуля, и вся замерла в ожидании ответа Грома и от собственной смелости.
А его сердце стало, словно мед, захлебываясь от непередаваемых терпких и вязких эмоций, что кружили голову.
Она ведь даже не представляла настолько вкусной и сладкой она была для него.
Запретно сладкой.
Гром знал, что не сможет ее отпустить от себя, и не сможет дать свободы, даже если она попросит - он к ней так прикипел всем свои нутром, что уже было просто не вырвать, а иначе от него самого ничего не останется.
Такого с ним еще не случалось, хотя глаза когда-то загорелись.
И потухли.
Он знал, что голос снова изменится и станет куда ниже привычного, становясь медвежьим, если он откроет рот и попытается ей ответить. Поэтому Гром кивнул и тоже замер.
Ему никак нельзя было двигаться, чтобы держать себя крепко-крепко в руках.
Особенно, когда Гуля обвила его нежными руками осторожно за шею и прижалась прохладной все еще мокрой щекой к его обжигающе горячей щеке.
Ей было так хорошо рядом, что девушка даже прикрыла чуть подрагивающие ресницы.
Какой же он большой и надежный.
Казалось, что весь мир рухнет, а он будет рядом и построит на обломках новый мир.
Тишина не угнетала их, а молчание не смущало.
В этом моменте было столько откровения и нежности, что слова были лишними. Своим молчанием Гуля говорила больше отчаянного крика, а его медвежья душа понимала и ощущала до стона каждую буковку ее души.
Она говорила ему - не отпускай меня больше.
И его душа отвечала - никогда-никогда не отпущу.
Гром бы мог так стоять хоть до рассвета, блаженно улавливая эмоции девушки, но она тихо выдохнула и вдруг пробормотала:
– А хочешь, оставайся у
Он знал сколько смелости ей потребовалось на то, чтобы сказать это.
А вот Гуля едва ли понимала, что этим предложением, сказанным от чистого сердца и без лишнего намека, она разбередила и без того неспокойную медвежью душу.
Потому что как бы Гром не держался, как бы себя не уговаривал, а после слов девушки мысли полетели табуном, нагревая кровь еще сильнее, и приманивая опасные мысли, где одна была горячее другой.
Он чуть повернул свою голову так, чтобы видеть глаза девушки, когда хрипло выдохнул откровенно и честно, как всегда:
– Если я лягу рядом с тобой, то спать мы точно не будем. Понимаешь?
Гуля тут же покраснела и ее кровь стала слаще, потому что тело уже познало вкус его страсти.
– Понимаю.
Гром промолчал, потому что сразу пугать не хотел.
То, что случилось на рыбалке – было лишь началом пожара в его душе и огня в теле.
Это была всего лишь капля в его страсти, от которой можно было пострадать очень сильно.
В физиологическом плане она, конечно, понимала, что происходит между мужчиной и женщиной.
Но что значит страсть зверя, можно было понять лишь прочувствовав это не себе.
Придет время, когда она почувствует.
Но пока Гром не был настолько уверен в себе, чтобы показать ей это сегодня или в ближайшие дни.
От ее нежности и того, настолько доверчиво она прижалась к нему сейчас, его медвежью душу сводило от судорог. Он и не думал, что люди еще могут быть настолько ласковыми и честными.
Он бы эту девушку затискал. Зацеловал. Заобнимал. Но боялся, что не сможет вовремя остановиться и дело кончиться плохо, а потому глухо выдохнул:
– Ну так как на счет чая?
Гуля улыбнулась и кивнула.
– Я бы очень хотела его попробовать. Думаю, чай просто чудесный.
– И очень полезный, - отозвался Гром и пододвинул легко ногой деревянную скамью, которую сама Гуля не могла сдвинуть с места даже с двумя бабушками.
Он осторожно усадил ее за столом и сам поставил две кружки и пару старинных пиалок для варенья, чтобы девушка не тревожилась и дала возможность себе успокоиться, потому что ее ноги снова занемели и задрожали.
Гром уже давно понял, что так происходит в те моменты, когда Гуля слишком волнуется, а потому хотел, чтобы ядом с ним она максимально расслабилась и чувствовала себя уверенно.
– Наливай пока чай и варенье, я сейчас.
Мужчина чувствовал себя скованно в этом доме, потому что пространства для его более чем двухметровой фигуры было очень мало. И потом ему постоянно казалось, что он может что-нибудь случайно сломать. Или проломить пол своим весом. Просто здесь все было настолько ненадежное и старое, что доверия совершенно не вызывало.