Хозяин видений
Шрифт:
Я прошлась пальцами по отполированному комоду, по листьям драцены в углу и почувствовала, как на глаза наворачиваются слезы. Я столько времени пыталась принять то, что я пророчица атли, и когда, наконец, приняла и полюбила, пришлось от этого отказаться.
На балконе было удивительно уютно. Всегда. Даже в то время, когда мы с Глебом, наполненные сомнениями, переминаясь с ноги на ногу, мерзли и разговаривали обо всем. Теперь мы даже не семья.
Нет, все правильно: и что я ушла, и что не завишу от Влада больше. Нужно подумать, а
Я вдохнула свежий, полувесенний воздух. Шок постепенно уходил, испуг растворялся в прохладном ветерке, холодившем щеки и ладони.
Дверь балкончика осторожно открылась, и рядом со мной появился Влад. Абсолютно естественно, словно просто зашел в гости, поговорить. Словно не было всех этих месяцев отчуждения, сомнений и ночных кошмаров, где он неизменно погибал.
На меня он не смотрел, взгляд был направлен вперед, где яркое весеннее солнце освещало освободившуюся от снега лужайку с начавшей пробиваться изумрудной травой.
Я молчала, ожидая, что он скажет. Почему-то не хотелось, чтобы он ругался — то ли слишком устала, то ли перенервничала, то ли просто решила оставить прошлое в прошлом и не ворошить его больше никогда.
— Я не стал ничего менять здесь, — тихо сказал Влад и провел рукой по гладким перилам. — Думал, наступит день, и ты вернешься. Все будет, как раньше.
— Как раньше не будет никогда, — устало ответила я.
— А как будет? Серьезно, Полина, я хочу знать.
— Хотела бы я тоже знать. — Я потерла виски. Начинала болеть голова — приступ мигрени я всегда чувствовала заранее, и эта обещала мучительные, безрадостные минуты. Пока Эрик не прикоснется и не прекратит боль.
— Я-то думал, у Эрика важная миссия, но на поверку она оказалась баловством с кеном, — со злостью выплюнул Влад.
— Это не так, но я не собираюсь оправдываться перед тобой, — ответила я тихо.
— Ты никогда об этом не заботилась, — усмехнулся он. — Чтобы оправдаться.
— А ты чего ждал? Что я до смерти буду тебе все прощать?
— Лучше простить Стейнмода, когда однажды он не сможет остановиться и убьет тебя.
— Не тебе судить меня. Или его. Кен Эрика только что спас мне жизнь.
— О, да он теперь герой! — ядовито воскликнул Влад.
— Ну, хватит! Не собираюсь это выслушивать! — Я повернулась, чтобы уйти, но Влад рукой преградил мне путь.
Его близость была неожиданно будоражащей. От нее хотелось сбежать, скрыться, спрятаться, чтобы… Чтобы что? Неужели Эрик прав, и кровь атли все еще говорит во мне?
— Подожди, — тихо попросил Влад. — Я не ругаться сюда пришел.
— Тогда почему делаешь именно это?
— Я много думал. И после того, как ты уехала, и после того, как вернулась. Я поступил жестоко, но лишь для того, чтобы ты жила. Мне ничего не нужно было больше. Ненавидь меня, ругай, хочешь — ударь, но живи. А то, что делаешь сейчас никак не безопасно.
— А Герда безопасная?
— Так это все из-за нее? Ты делаешь это, чтобы спастись от драугра?
— Не твое дело, зачем я это делаю! — отрезала я. — Ты давно утратил право меня о чем-то спрашивать. Тем более — требовать ответа. Сама разберусь.
— Ты тоже умеешь причинять боль, — выдохнул он и отвернулся.
— Хорошие учителя попались, — ответила я и покинула балкон.
На Эрика натолкнулась у выхода из спальни — буквально влетела в него и смущенно остановилась. Даже не знаю, что меня смутило. Словно я прежняя встретилась с собой настоящей, а Эрик проявил различия. Слабость и силу, мягкость и твердость, чувственность и черствость.
И мне вдруг стало невыносимо жаль утраченной наивности, до боли, до жжения в груди. К сожалению, некоторые вещи невозможно вернуть, сымитировать, откопать в пыльных завалах памяти. Кое-что мы теряем навсегда.
— Я искал тебя внизу, — почему-то недовольно сказал Эрик. — Готова?
— Если время терпит, мне бы хотелось кое-что сказать Глебу. Мишель уже уехал?
— Минут пятнадцать назад. Только постарайся быстрее, разговор к тебе есть. — Он посмотрел куда-то поверх моей головы, и лицо его мне не понравилось. — Важный.
— Да, у меня тоже… — пробормотала я.
Глеба нашла все там же — в его комнате. Он сидел на раскуроченной кровати, полностью одетый и хмурый, как ливневая туча. Я вошла, тихо прикрыла за собой дверь и прислонилась к ней спиной.
— Он не отстанет, — мрачно сказал Глеб. — Древний. Теперь наверняка будет следить — и за мной, и за тобой. Не простит нам Марка.
— Знаю, — кивнула я. — У Ники все есть? Лучше тебе пока к ней не ездить. Вообще не общаться, даже по телефону.
— Написал ей в фейсбуке и попросил потом удалить сообщение. Она сильная — справится.
— Хорошо.
Голова болела все больше, и перед глазами уже плыли багровые кляксы.
— Влад говорил с тобой об Эрике?
— Дай ему волю, он бы сутками о нем говорил! — со злостью выдохнула я, понимая, что во многом эта злость вызвана головной болью и к Владу никакого отношения не имеет.
Просто он такой человек, и мораль у него искаженная, а душа состоит из кривых зеркал. С этим ничего не поделаешь, нужно либо принять, либо забить. Горбатого могила исправит.
— А о том, что Эрик вытворял на заднем дворе рассказал?
— О чем ты? — насторожилась я.
— О двоих летающих чуваках с экватора. Ну или откуда они там взялись…
Я сглотнула.
— В шифоне?
— Ага. Так вот Эрик их прикончил прямо там таким же способом, которым ты мочила охотников на войне. А ведь Эрик точно не сольвейг! Так в чем разница, Полина? Между ним и Гердой? В том, что ты сама даешь ему кен?