Хозяйка Айфорд-мэнор
Шрифт:
42 глава
Уехать Маргарет, ясное дело, не захотела: как же, сказала она, покинуть мэнор и самолично лишиться возможности видеться с Коллумом Шерманом — это ведь преступление, не иначе.
Но все-таки осведомилась:
— Ты ведь не чувствуешь к нему ничего, даже самую малость?
— Я замужем, — возмутилась Аделия. — С Коллумом Шерманом мы просто друзья.
— То есть ты не станешь ко мне ревновать, если я попытаюсь завлечь его?
— У меня права нет
Сестра лишь пожала плечами и побежала учиться чистить кобыл. Мол, «Питер Харрел» сказал, что чистка успокаивает животного и создает между ним и хозяином доверительные отношения». Но судя по словам девушки, выстраивать доверительные отношения она собиралась вовсе не с лошадьми, а с их конюхом, и Аделия, несмотря на все заверения супротив, ревновала до звездочек перед глазами.
До желания надавать сестре по щекам и отправить ее восвояси, но сдерживалась из желания доказать домочадцам и себе в первую очередь, что флирт сестры ее нисколько не задевает.
— Коллум Шерман… ой, прости, Питер Харрел вызвался обучить меня арифметике, представляешь? — сообщила ей Маргарет дня через два. — Он, ясное дело, прекрасно считает, пусть сам не догадывается почему, и когда я сказала, что не сведуща в этой науке, предложил подсобить… Я сразу же согласилась.
— Зачем тебе арифметика? — осведомилась Аделия с кислым видом. — Мне казалось, ты никогда ничем подобным не интересовалась.
— А теперь интересуюсь, глупышка. — Маргарет подскочила на месте, тряхнув юбками. — Подле такого учителя я готова обучаться даже ведьмовству.
— Думай, что говоришь.
— Но это ведь правда. Мы начнем обучение этим вечером на кухне… И не вздумай нам запретить, я тебе не прощу.
— Что люди подумают: он ведь конюх.
— Нет, он законный наследник Шерман-холла и всех близлежащих земель, — возразила сестра и понеслась вприпрыжку по коридору.
Вечером, едва с ужином было покончено, Маргарет убежала на кухню и засела там с Коллумом за обучение вычитанию и сложению. Зоркий глаз Глэнис зорко следил за соблюдением всех приличий, а Аделия, изнывая от ревности и тоски, слонялась по дому, не в силах занять себя даже книгой. Буквы сливались перед глазами… Книга выпадала из рук.
В конце концов, она прокралась к дверям и заглянула через неплотно прикрытую дверь: сестра старательно выводила цифры на листе писчей бумаги, выданной Бенсоном с большой неохотой. Мол, портить добро ради блажи… И кончик ее языка по-детски шевелился меж приоткрытых от старания губ.
— Питер, смотри, я правильно написала? — спросила сестра, глядя на новоявленного учителя с нескрываемым обожанием. — Два плюс два… будет… четыре.
— Все верно. Следующий пример, мисс Маргарет…
— Три… плюс… три, — писала и диктовала сестра.
А Коллум сидел совсем рядом и наблюдал за стараниями ученицы…
Он, между тем, взял руку сестры и помог ей вывести особенно сложную цифру. Возможно, восьмерку… Аделия не могла травить этим душу и дальше: развернулась и выскочила из дому, вдохнув полной грудью пряный весенний воздух.
Влюбилась, она определенно влюбилась, посетовала она, глядя в небо. Влюбилась в Шермана! И истина эта давно перестала быть новой… Но горечь от осознания данного факта не проходила.
Она прошла в темноте до розария и упала в отчаянии на скамью.
Не лучше ли отправить Коллума восвояси, тем самым избавив себя от мук ревности и извечной тоски по чему-то несбыточному? Может, зря она искушает себя, наблюдая за ним из окна снова и снова? Может, надо уже отпустить… Не думать о словах Бевин. Забыть…
Но разве такое забудешь?
— Госпожа Айфорд?
Аделия вздрогнула, услышав голос рядом с собой, но различив его обладателя, ощутила восторг, панику и смятение одновременно.
— Это вы… Питер, — отозвалась она. — Признаться, вы меня напугали!
— Простите за это. Я просто заметил вас… и решил подойти…
Они замолчали. Только стук сердца Аделии наполнял тишину…
— Мне казалось, вы занимались с сестрой. Разве урок окончен так скоро? — наконец, не выдержала она.
Мужчина переступил с ноги на ногу. И сказал:
— Мисс Маргарет старательная ученица, но, боюсь, арифметика не занимает ее в должной мере.
— Отнюдь, она очень желала этих уроков.
Ей показалось, что собеседник в темноте улыбнулся.
— Не ради знаний, я полагаю, — произнес молодой человек, и будь он действительно конюхом, девушку возмутила бы подобная дерзость. Но сейчас она лишь покраснела…
— Маргарет склонна к порывам, — сказала она. — Прошу вас, будьте к ней терпеливы!
И собеседник произнес вдруг:
— Вы снова говорите мне «вы». Почему?
Теперь Аделия совершенно смутилась, ее бросило в жар от макушки до кончиков пальцев.
— П-просто оговорилась, — пролепетала она. И тут же скороговоркой: — Я заметила, Маргарет донимает… т-тебя во время работы, и знаю, какой докучливой она может быть, поэтому… поэтому т-ты скажи мне, если понадобится ее приструнить…
Собеседник сделал шаг ближе и, опускаясь на другой край скамьи, произнес:
— Она забавная девушка и легко увлекающаяся, я понимаю. Но вам незачем о нас волноваться: я ничего к ней не чувствую.
Аделия дара речи лишилась. Так явно, что Коллум посмотрел на нее в темноте, и Аделия различила проблеск зубов…
Неужели он вспомнил, подумалось ей? Неужели все знает, иначе как смеет так вести себя с ней? Теперь уже паника охватила ее. Захотелось вскочить, убежать как можно дальше…