Хозяйка бобового стебля
Шрифт:
— Что, матушка?! Ах, чуяло моё сердце, что неспроста здесь эта девица, неспроста! А сама мне невинные глазки строила, про работу лепетала!
Женя закатывает глаза и не сдерживает смешок.
— Но вы ведь… совсем не против же? — вспоминает волнения Каси по поводу того, что любимый сын не остепенился.
— Не знаю! А вот не знаю, — не унимается она.
— Матушка, — на этот раз гремит голос Сона более резко и уверенно, и ей приходится замолкнуть. — Выйди, будь добра.
— Выйди… Уже за дверь мать выставляет!
Сон не сдерживает
— Да что же не так в самом-то деле? — спрашивает он.
— Ох, не знаю, — качает та головой, — не знаю! По нраву тебе она? — отчего-то звучит с небольшим сожалением. — По нраву?
— Конечно, да.
Кася качает головой.
— Надобно мне сначала с матерью её познакомиться. Да проверить, правда ли хозяйка хорошая она, как говорила мне. Ох…
На Женю нападает, скорее всего, истерический смех. Она старается производить его как можно беззвучнее, но выходит с попеременным успехом.
Думала, что тут всего на пару дней — ага.
Наставила рога предполагаемому жениху, за которого, конечно, и не думала выходить — это раз.
Тут же впуталась в новые отношения, да не только с мужчиной, но и с очередной чужой матерью — это два.
А выход домой всё не брезжит в конце коридора…
И как ей объяснить, что у них с Соном всё несерьёзно? И что делать бедной Джилл, если она всё же вернётся в своё тело?
Женя мгновенно чувствует вину и стыд — она ведь совсем с этой огненной страстью забыла о девчонке.
— Я не думаю, что… — начинает она, к тому же ещё и вспомнив, как на самом деле выглядит (не) её дом, — это хорошая идея…
— Хорошая! — чеканит Кася и, поймав на себе уже не на шутку строгий и жёсткий взгляд сына, направляется к двери. — Хорошая, иначе не сыскать вам моего благословения! И тебя больше здесь видеть не пожелаю! Мой сын будет лишь с достойной. А я на слово верить вот так первой встречной не стану. Да и вообще, по-людски всё быть должно. По-людски!
— Мама! — она замирает у двери, и Сон договаривает: — Я сам выберу, кто со мной будет, уж прости. Но тебя разочаровывать и тревожить никто не собирается. Ты лучше пойди пока, на стол накрой, мы с Женей скоро завтракать будем.
— Как скажешь, сынок, — скрывается она за дверью.
И где-то во дворе начинают поскуливать и завывать псы…
Женя от эмоций прикрывает лицо ладонью, глядя на Карсона.
— Что ж… — только и шепчет он. — Придётся ей уступить, как думаешь? — и вдруг улыбается обаятельно и коварно. Можно даже сказать, почти счастливо…
Она качает головой.
— Но… если я пропаду, как ты будешь ей это объяснять? И к тому же ты помнишь, что у Джилл жених есть?
Это его отрезвляет. Сон рывком приподнимается на локтях. Во взгляде его плещется ревность, сожаление и нечто ещё, чему Жене пока не найти названия.
— Я забыл… Прости меня! Не знаю, как я… Что же это… — он выдыхает и поднимается. — Я не… Точно, у тебя ведь есть жених! Не понимаю, как я мог забыть, — наконец произносит он. — С другой стороны, — тут же
— Да что ты так встрепенулся? Я не собиралась за него замуж выходить, наоборот, думала, как держать на аркане, пока я здесь. Ну что ты… — Женя даже умиляется. — «Не брошу», «Раз всё так сложилось…», смешной такой. Расслабься. В моём мире секс не так уж и много значит. Я о том, что жених это её, и я не могу так просто перековеркать ей жизнь, бросить одного, переспать с другим и испариться. Должна же быть… женская солидарность.
Карсон мало что понимает, но выхватывает из сказанного ею то, на что может ответить:
— Если вернётся, расскажу всем, как было. Или иначе как проблему решу, — заверяет он. — И под суд её, ведьму… А ты свою жизнь живёшь, Женя. Поэтому, решено… — договаривает мрачно.
— Во-первых, — она хмурится, — не надо никого под суд. Это с её телом ты был этой ночью. Хоть оно и очень похоже на моё. Во-вторых, что решено?
Но Карсон качает головой:
— С тобой я был. Решено — моя матушка знакомиться идёт с семьёй твоей. Одевайся, — протягивает он ей одежду, — завтракать будем, — и одевается сам. — Только не спорь!
Глава 27. Важность сна
Он кажется таким серьёзным и при этом уютным, что Женя вновь чувствует, как от трогательности ёкает сердце.
— А потом ты пойдёшь спать, да?
— Что? — не ожидая такого вопроса, теряется Карсон. — Спать? — повторяет непонимающе.
Она зевает. Его мать смогла взбодрить, но это ненадолго, совсем скоро вновь будет «рубить» и едва ли только её одну.
— Ты ведь вчера ловил меня на ярмарке, а потом отлучался по делам, а потом мы… — она улыбается. — Ты должен взять выходной. Остаться здесь и выспаться.
Он улыбается в ответ.
— Боюсь, это непозволительная роскошь, — а в глазах при этом тень сомнения. — Не беспокойся обо мне, у меня хватит сил.
— Но ведь работа ответственная, — замечает Женя.
— Да… и я не могу пропустить, — хмурится он.
И в это время издали звучит голос Каси:
— Карсон, где ты? Всё уже готово. Ты и так опаздываешь!
Женя поднимается, зевая и слегка пошатываясь.
— А если подведёшь кого? Надо быть ответственным и остаться дома!
— Я… даже не знаю, — теряется он.
И мать его будто из ниоткуда оказывается за его спиной.
— На стол накрыла, а вы и не шевелитесь! А ведь девочке ещё домой ехать.
— Да я сама дойду, а он поест и пусть спит, — настаивает «девочка».
— Далеко самой идти, и время неспокойное, — возражает на это Сон.
— А работа твоя важная, — ворчит Кася, — чтобы ещё и из-за девчонки дела откладывать! Пусть уж, раз так, здесь остаётся. А потом мы с ней вместе к её матери сходим.