Хозяйка Кара-Шимского леса

Завьялов Александр Николаевич

Марушка вскочила на рояль, над которым висел Отрутник, и завертелась на месте, отчаянно хлобыща себя хвостом по мордахе. Потом, клацнув зубами, прыгнула что есть моченьки вверх. Три раза прыгала, стараясь хватить зубами Отрутника за нос, и совсем чуть-чуть не достала.

– - Эх, плохо без задних лап!
– - с досадой сказала она.
– - Не дотянуться.

Отвернулась, расстроенная вся такая, и вдруг в отчаянье опять взметнулась, и всё ж таки повисла у Прижмура на носу.

В тот же миг ноги Прижмура вместе с куском мрамора отстали от потолка, и рухнул

он вниз на рояль Вьюги -- Марушка еле-еле успела увернуться и отскочить в сторону. Рояль, конечно, вдребезги, а что с самим Прижмуром случилось -- неизвестно. Он такую огромную воронку в полу разворотил, что и дна не видно.

Подбежали все к краюшку ямины, а там пропасть страшенная, чёрная. Вот чудо так чудо, вроде бы Прижмур тельцем тщедушный, а какой бездонный колодец собой пробил! Ну, аукали, кричали, а так никто и не отозвался.

– - Эх, Маруха, Маруха, что же ты наделала?..
– - вздохнула Илька.
– - Дяденька только-только исправляться начал, а ты...

Волчица стоит вся понурая такая, поскуливает тихонько и виновато на Хозяйку поглядывает.

– - Эх, Маруха, ладно я маленькая ещё, а ты-то... ты уже невеста готовая, замуж вышла и такую глупость сморозила...

– - Мой любимый рояль!
– - заламывая руки, голосила в сторонке Вьюга.
– - Как же я теперь без аккомпанемента петь буду? Я же голос потеряю!

– - Ничего, Вьюжа, не плач, мы ещё лучше рояль достанем, новенький, -- успокаивала Путерга дочь свою, а сама на Ильку с опаской поглядывает. И вдруг озлилась и как закричит: -- Это всё он, он, окаянный!
– - и со злостью тыкает пальцем в воронку.
– - Сколь же зла от него было, ох-хо-хо! Меня с дочерями заставлял в лесу лютовать, зверей беззащитных губить. Помыкал нами, грозился со света сжить. А куда денешься, если он в самых верхах в любимчиках ходит... ходил, окаянный! Ну, ничего, отмучились теперича, отстрадались...

– - Так ему и надо, -- злорадно подхватил Аноха.
– - Какая ты молодец, девочка. Ты даже не представляешь, сколько жизней спасла! Теперь вижу: ты самая настоящая хозяйка в лесу, а не я...

Илька посмотрела на него насмешливо.

– - А вам, дяденька, стыдно должно быть. Вас за лесом смотреть поставили, а вы с главными врагами жизни пируете.

– - Я тут совершенно случайно... Меня заставили...

Илька от него отвернулась, махнула ручкой и говорит Марушке:

– - Эх, Маруха, что с ними разговаривать.

– - Ага, только время теряем.

– - Зови олешку. Будем еду укладывать.

Марушка выбежала из залы, а через минуту вернулась с оленем, которого в лесу Мимоход зовут.

Олень поначалу опасливо в зал вошёл, а потом Хозяйку увидел, насмелился -- и зацокали копыта по звонкому мрамору. Мимоход опустился перед Илькой на колени, и девчушка с Метлухой у него со спины чемодан сняли. Забыл тебе сказать, ещё до прибытия Путерги Метлуша и Илька познакомились. Ну и договорились обо всём...

– - Мой чемодан!
– - простонала Путерга и руки потянула.
– - А, стыдно стало! Вернуть решили...

– - Ещё чего!
– - рыкнула Марушка.
– -

Это теперь наш чемодан. Для нашего личного пользования...

– - Это что ж делается?!
– - ахнула Путерга.
– - Средь бела дня ограбили и чужое добро себе присвоили!

Илька открыла чемодан, и вдруг со всей едой что-то невообразимое произошло. Блюда, колбаса, выпечка, конфеты, бутылки с напитками оторвались от стола, от полок и полетели прямёхонько в чемодан, словно их неведомая сила потащила. И не шмякаются они на дно, как попало, а будто кто-то их аккуратно складывает.

Стол и полки опустели, а с потолка вместо колбасы одни верёвочки провисли. Вьюга с Путергой воют, ругаются, а Хозяйка на них даже не смотрит.

– - Эх, наверно, мало будет, -- вздохнула она.

– - Конечно, мало, -- поддакнула Марушка.

– - Всем не хватит. Придётся и остальное взять...

В эту же секунду все двери в залу распахнулись, а в одной стенке даже прореха образовалась. И через эти двери и прореху из всех кладовых Ледовиток провизия понеслась к чемодану.

– - Последнее уносют!
– - завопила не своим голосом Путерга.
– - Последнее отымают!

– - Мамань, мы же умрём с голоду!
– - голосила Вьюга.
– - Мамань, сделай же что-нибудь!

– - Ух, окаянная девчонка! Что ты всё грабишь?! Что ты всё грабишь?!
– - нараспев стонала Путерга.
– - Остатнее выносишь!

– - Помолчали бы, -- устало проворчала Марушка.
– - Скажите спасибо, что сами целы остались. У меня-то уж клыки чешутся...

А в чемодан всё плюхается и плюхается, словно у него дна нет. Это, скажу тебе, ещё одно свойство чудо-чемодана -- сколько в него не складывай, он не наполняется. Илька его так перенастроила. Раньше из него вихри рвались, а теперь он, наоборот, всё в себя тащит.

Выбрала Хозяйка всю провизию у Ледовиток и не забыла попрощаться...

– - Вы уж извините, что мы у вас всю еду забрали, но вы себе ещё достанете, -- виновато сказала она.
– - Так ведь? А мне каждый день приходить некогда, учиться надо. Мы к вам с Марушей через недельку заглянем. Приготовьте, пожалуйста, ещё что-нибудь вкусненькое.

– - И побольше-побольше...
– - сунулась Марушка.
– - И смотрите у меня!

– - У-у-у, что же это делается?!
– - выла Путерга -- И откуда ты такая? А ещё среди людей родилась. Взялась же, окаянная, на нашу погибель. Ну, погоди, погоди! Найдётся и на тебя управа! Найдётся!

Илька помахала ручкой на прощание и пошла себе, прихватив чемоданчик Отрутника. Мимоход и Марушка спокохонько за Хозяйкой увязались. Ушла с ними и Метлуха.

Только они отбыли восвояси, из воронки голова Прижмура показалась. Опасливо он по сторонам огляделся, и слова вымолвить не смог, а только мычит да рычит.

Все с удивлением переглянулись. Вьюга с Анохой быстрей всех опомнились, подбежали к Прижмуру и помогли ему выбраться из ямины.

– - Как же мы за тебя испугались!
– - причитала Путерга.
– - Я уж думала, никогда тебя не увижу... А ты живёхонек... вот радость-то!