Хозяйка кондитерской "Подарю вам счастье"
Шрифт:
Ладно, надеюсь, что удача мне ещё улыбнётся. Пока что стоит принять душ, а потом приступить к заказам, после чего поприветствовать очередной непростой рабочий день.
Глава 34. Наблюдатель.
Обычно отправителей анонимок не ищут: исключение – если дело касается подготовки переворота с целью захвата власти, но мне стало любопытно после того, как Этель Айвори бросила фразу, что это не первая жалоба на её заведение, поэтому воспользовавшись служебным положением, наведался в ближайший полицейский участок. Результаты визита немало удивили: количество жалоб просто зашкаливало все разумные пределы. Большая часть была настолько мелочной, что даже смешно было читать, однако по каждой из них
Я запомнил образцы почерков всех жалобщиков, жалея, что не догадался прихватить с собой анонимку, чтобы сразу сравнить на месте. Пришлось на другой день выкроить время, чтобы снова посетить участок. Вычислить анонима не составило труда, хотя он и пытался изменить почерк с помощью специального артефакта, вот только на таких вещах экономить не стоит, иначе результат расстроит. Афишировать свой интерес к делу Этель Айвори мне не хотелось, но пришлось всё-таки внять мольбам начальника полицейского участка, замучившегося уже отписываться по каждой жалобе, урезонить хотя бы часть недоброжелателей кондитерской. Не оставалось ничего иного, как вызвать анонима в свой кабинет.
Я думал, что всё обойдётся простой беседой, но в итоге пришлось выписать предписание на уплату штрафа, чтобы более ни инквизицию, ни полицию не беспокоили своими выдумками, отвлекая от более важных дел, связанных с обеспечением безопасности Рортана. Вообще, после этой встречи осталось какое-то мерзкое послевкусие, словно наелся тех самых пирожных с магусвом до отвала, а не с человеком пообщался. Хотя назвать анонима столь пафосно было явно ошибкой. Слизняк. Мерзкий, склизкий и наносящий вред. В конечном счёте я закрыл дело об анонимке, указав все подробности и добавив от себя сноску, что попытка очернить Этель Айвори была неоднократной и исключительно на фоне личной неприязни, а также банальной зависти. Если когда-нибудь что-то подобное повторится, то занимающийся расследованием инспектор обязательно наткнётся и на это дело, сделает соответствующие выводы.
Поручив секретарю сдать дело в архив, я надел цилиндр и, прихватив трость, отправился в кондитерскую. Помню, как нервничала Этель Айвори, оказавшись в кабинете, поэтому решил лично уведомить её о завершении расследования, чтобы окончательно успокоить. Пусть в душе она не приняла мои извинения, но хотелось всё-таки как-то реабилитироваться перед ней. Дорога до кондитерской была мне известна, а вот внутри заведения ни разу не был. Когда до дома номер три по Говернской аллее оставалось проехать всего половину квартала, я остановил извозчика и вышел на тротуар, решив, что переговорить с Этель Айвори лучше будет без посторонних, не привлекая внимание. Поэтому, прикрывшись чарами невидимости, незаметно дошёл до дверей кондитерской, чтобы войти следом за очередным посетителем. Оказавшись внутри, я отошёл в сторону, чтобы не выдать своего присутствия, когда на меня случайно кто-то налетит. В кондитерской мне понравилось: мило, даже уютно, без лишней вычурности или помпезности. В общем, чувствовался вкус хозяйки.
Покрутив головой по сторонам, Этель Айвори не увидел, хотя в прошлый раз она стояла за кассой вместе с помощницей. Пока прикидывал, где находится кабинет владелицы кондитерской, помощь пришла откуда не ждали. Одна из официанток подошла к прилавку и поинтересовалась, где сейчас госпожа Айвори.
– Она меня предупредила, что будет на веранде, – ответила помощница, протягивая клиенту его покупку.
– В таком случае не буду её отвлекать, она любит, чтобы её не беспокоили, когда она там, – кивнула официантка и поспешила к только что вошедшим посетителям.
Прекрасно, что Этель Айвори сейчас
Я до последнего не верил, что Этель Айвори действительно сама готовит свои шедевры. Да, она сказала, что в своём мире была кондитером, но в личном деле об этом не было ни слова упомянуто. Сейчас же наблюдал, женскую фигуру, облачённую с необычное белое платье, быстро, но вместе с тем достаточно плавно перемещающуюся между столом и небольшой плитой. Я смотрел через стеклянные двери, выходящие во внутренний дворик , как Этель Айвори пританцовывает на месте с ковшиком в руке. Девушка, да, именно девушка, потому что женщиной назвать её у меня язык не поворачивался, тем более – вдовой, что-то напевала, судя по тому, как шевелились её губы. Поливая странной разноцветной субстанцией пирожные, которая, застывая, становилась блестящей, словно глянцевой. А ещё цвет был очень необычным: словно закатное предгрозовое небо. Этель Айвори отставила ковшик в сторону и повела плечами, плавными движениями рук, дополняя свой танец. Взметнувшиеся при кружении юбки немного приоткрыли стройные ножки чуть выше щиколоток, обтянутые светлыми чулками с вышитыми по бокам зелёными веточками. Но вот песня закончилась, девушка замерла на месте, а затем распахнула двери: – Господин главный инквизитор, если вас снова интересуют какие-либо мои ответы на ваши вопросы, то не стоило тайком подглядывать, достаточно было постучаться, и я бы вас впустила. Если уж решили проследить, то напрасно: ничем противозаконным я не занимаюсь.
– Но как вы меня обнаружили? Я ведь...
– Да-да, прикрылись маскировочными чарами. Но сложно не почувствовать чей-то взгляд, продолжительное время обращённый на твою персону.
Её ответ немало меня озадачил: – Значит, вы меня заметили ещё раньше? Тогда почему сразу не позвали? Специально красовались?
Этель фыркнула, закатывая глаза: – И в мыслях не было. Настроение просто хорошее, не хотела прерывать песню. Я привыкла любое дело доводить до конца.
Загадка. Девушка-загадка. Я убрал маскировку, представ в своём привычном облике.
– Вы что-то хотели, господин инквизитор? На меня или моё заведение снова поступила очередная жалоба или анонимка? – приглашающим жестом мне предложили пройти на веранду, а затем закрыли за моей спиной двери.
– Нет, госпожа Айвори. Я пришёл сказать, что расследование в отношении вас закончилось. Подтверждений о том, что в вашем заведении используются приворотные зелья, возбуждающие вещества или подобного рода средства для привлечения и одурманивания клиентов не нашлось.
– Я сразу вам об этом сказала, – Этель аккуратно подцепила пирожные металлической лопаточкой с решётки, на которой те располагались, и переложила их на поднос, застеленный поварской бумагой с ажурными краями. – Сейчас вернусь.
Я рассматривал обстановку веранды и задавался вопросом, зачем ей понадобилось всё-таки открывать своё дело и принимать непосредственное участие в изготовлении тортов и пирожных. Неужели не хватило полученного после смерти мужа наследства, чтобы жить безбедно? Я не видел всю кондитерскую, лишь малую её часть, но готов побиться об заклад, что в неё она вложила немало денег.
Этель унесла куда-то поднос, а потом действительно вернулась, плотно закрыв за собой дверь. – Итак... Неужели вы действительно решили лично сообщить о том, что расследование окончено просто так, без какой-либо на то веской причины? Какова настоящая цель вашего визита, господин Кеннет?