Хозяйка Королевской Кухни. Ножом и вилкой!
Шрифт:
– А что с ней потом стало – с этой женщиной? – я очень хотела показаться просто любопытной, а не заинтересованной в ответе на этот вопрос, хотя он и был мне весьма важен.
– О, она сбежала, как только поняла, что натворила! – с сожалением выдал Анфитис Третий.
– И Вы не пробовали её отыскать? – удивилась я.
– Зачем? – пожал плечами Его Величество. – Я не злопамятен, и хотя она наделала здесь столько дел, что до сих пор лучшие маги разобраться не могут, я бы не смог наказать её должным образом. А потому, друзья мои, настоятельно рекомендую не использовать магию без особого на то случая. Мне понравились ваши
Мы с атартцем мгновенно оказались на ногах, чтобы откланяться. В этот раз я намеренно пропустила атартца вперёд, и он вышел, ничего не подозревая об этом.
– Спасибо за чудесный чай, мэти Мирабэлла! – улыбнулся Анфитис Третий, зевая.
– Ваше Величество, - я слегка замялась, и всё же продолжила. – Скажите, как звали ту женщину, что сломала всю магию в Вашем дворце? Если Вы, конечно же, помните…
– Мэти Стефания, - со вздохом ответил король.
– Как я могу такое забыть?
Я благодарно улыбнулась ему, и, попрощавшись, вышла вслед за мэтром Конрадом. Благо, его уже не было ни у стойки Марвэка, ни в коридоре за пределами приёмной. Мне нужно хорошенько всё обдумать – вот уж не ожидала услышать из уст короля именно эту историю! Как, оказывается, тесен мир…
– Ты только и можешь, что портить мне жизнь! – зачем-то сказала я в слух, в бессилии вонзив ногти в ладони. – Мало того, что ты бросила меня там, совершенно одну, так теперь ещё и это… Невозможность полноценно использовать магию в приготовлении блюд! Ну, спасибо, удружила… мама!
Глава 20
Так, в раздумьях, дойдя до своих покоев, я услышала подозрительный звук, доносящийся из комнаты, и сразу же напряглась. Неужто атартец решил каким-то образом отомстить мне за всё, что произошло с нами днём? Если так, то ни сил, ни желания у меня сопротивляться уже не было. Будь что будет. Но скорее всего это походило на разгулявшуюся паранойю. Но войдя в комнату, я сразу же расслабилась. Этот звук – звук тоненького сопения, издавала спящая, развалившаяся поперёк кровати Матильда – должно быть, мой фамильяр настолько устал за день, что вырубился без задних лап. И я ей сейчас просто завидовала. Не раздеваясь, прямо в одежде, я улеглась рядом. Было неудобно подстраиваться под причудливо выгнувшуюся во сне кошку, но будить рыжую бестию не хотелось. Да и опасным это было занятием – а ну как со сна той чего померещится. Мне же хотелось просто тишины и покоя. Поздний вечер и так растравил душу, прошлое, о котором я всё время старалась забыть, казалось, настигало меня, наступая на пятки и давя на больное. Да, я не была повинна в том, что произошло. И всё же отчего-то испытывала вину и стыд, как будто это я несла ответственность за то, что эта женщина – моя мать… Глаза закрылись сами собой, но вместо спасительного, расслабляющего покоя, в мысли хлынули картинки из прошлого.
Высокий, исчерченный следами от ножа, как морщинами, стол, был усыпан различной кондитерской посыпкой – звёздочками, горошинами, цветочками. Я ещё не доставала даже до его края, а потому под ногами у меня высилась крепкая деревянная скамейка – я использовала её как подставку, чтобы смастерить первое в своей жизни настоящее желейное пирожное. Да! Я была ещё очень мала, но уже во всём старалась
Однако в то время этого я ещё совсем не понимала. Мама была для меня всем – самым близким человеком, самой красивой женщиной на земле и той, что умела готовить самые шикарные блюда на свете. Ни о её моральных качествах, ни о том, что в действительности представляла из себя эта женщина, я даже не задумывалась. Ведь для любого ребёнка его мать априори была настоящей святой – и я, увы, исключением не являлась. Она была красавицей каких мало, но это было всем, в чём я не ошиблась. Вот только от её красоты мне было мало прока.
Она буквально вбежала в двери кухни – взволнованная, запыхавшаяся так, что её грудь в глубоком корсете нервно подрагивала, а крупные рыжие кудри пружинками взмывали вверх.
– Мама! Посмотри! – воскликнула я, протягивая ей свой «шедевр», но та лишь растерянно взглянула на меня и, одарив пирожное мимолётным взором, тут же отвернулась, продолжая вести себя очень странно.
Нет, я ожидала совсем другой реакции! И мне было крайне обидно, что моя дорогая мамочка даже не похвалила меня за всю проделанную и весьма нелёгкую работу!
– Мама! – вновь позвала я. – Ты что, даже не попробуешь?
– Мира! – ответила она на столь же повышенных тонах. – Поверь, мне сейчас не до этого!
– Попробуй! – я не желала уступать и даже притопнула ножкой. – Мама! Хотя бы кусочек!
Несколько мгновений она смотрела на меня, откровенно злясь. Её зелёные глаза наполнялись гневом, в точности как мои собственные – отражение её глаз, только детских, но таких же настырных.
– Мира…
– Ешь!
В следующий миг она ударила ладонью по блюдцу, на котором я держала пирожное. Я и ахнуть не успела, как они полетели в разные стороны – пирожное, проскользнув, отправилось под стол, а блюдце с грохотом разбилось на много мелких осколков.
Мама, поняв, что натворила, зажала рот ладонями, а я, вскрикнув, бросилась спасать свой первый достойный кулинарный опыт под стол. Но едва я оказалась под ним, как на кухню ворвался какой-то мужчина в плаще – я видела только тяжёлые грязные сапоги и край его кожаного потрёпанного плаща, а после услышала хриплый незнакомый голос.
– Вот ты где! Хотела от меня спрятаться?!
Мама, быстро схватив стул и как бы задвинув меня им, чтобы я не могла выбраться, тут же развернулась к незнакомцу.
– Ну что ты, Родриго! Я просто пришла попить воды… - начала оправдываться она, но мужчина тут же перебил её.
– Не прикидывайся невинной овечкой, Стефания! Мне нужна она! И ты мне дашь – то, что я прошу! Иначе…