Хозяйка Медной Горы. Часть I. Чужаки
Шрифт:
– Вот именно, опасно! И наворачивать дополнительные петли по готовым обвалиться и населенным опасными животными пещерам - это прямое нарушение техники безопасности!
Расти что-то ответил, но Малиника уже не слушала. Она смотрела на Джамиля. Надменно расслабленная поза. Холодный, полный собственного превосходства, расфокусированный взгляд. Лицо абсолютно спокойно: ни нахмуренных бровей, ни стиснутых зубов. «Я не верю тебе!» Что-то неуловимое, неописуемое в Джамиле Ал-Каласади говорило ей, что он в ярости. Он с трудом сдерживает страшный, сжигающий его изнутри праведный гнев. «Если считаешь, что прав, почему молчишь?» В руке - универсальный карабин. Похоже, как вышел из катера, так на плечо и не повесил. «Предохранитель!» - Малиника ощутила, как волосинки
– Джамиль, что происходит?
– спокойно и уверенно, словно она контролирует ситуацию.
Собственное имя, произнесенное вслух, вывело Ал-Каласади из этого странного ступора. Его взгляд стал осмысленным, сфокусировался на Малинике. И за миг до того, как вейвер начал говорить, она поняла, что он солжет.
– Достоверно зная, что в долине шастают туземцы, вы собираетесь ее взорвать. Каков план по оповещению и эвакуации местного населения?
– ответил, полностью скопировав интонацию Вязиницыной.
«Это неправда. Ты что-то искал в Винегрете, и это не люди с Ковчега».
Смешки и веселые комментарии, сопровождавшие спор, плавно, но быстро стихли, словно сжались в напряженную пружину тишины, нарушаемой только стрекотом насекомых. Внимание стоящих вокруг колонистов ощущалось как яркий луч сценического прожектора.
Джамиль едва заметно вскинул бровь над черным глазом, как бы спрашивая: «Что будешь делать, принцесса?» Самовлюбленный мажор с наклонностями маньяка или умный интриган, начинающий свою игру? «Пытается выставить меня дурой? Или проверяет?» Сегодня утром, сидя перед Моррисом, она была уверена, что сможет использовать тактику Ямакавы по отношению к Джамилю. Теперь же, когда дошло до дела, обнаружилось, что для этого механизма у нее нет очень важной детали: безграничного доверия этому жуткому и непредсказуемому вейверу. «Человеку!» И никакого специального отношения ему не положено.
– Где оценка вероятности того, что в Винегрете есть люди, и модель операции?
– ответила вопросом на вопрос. И поняла, что вопрос верный. Пружина разжалась, причем не столько в Джамиле, сколько в Санни и Расти. Пришел кто-то старший и снял с них ответственность за этого сумасшедшего. «Осталось понять, возьмет ли “сумасшедший” ответственность на себя».
– Завтра будет, - Ал-Каласади ответил издевательски вежливо, с легким поклоном, но пламя ярости в разноцветных глазах успокоилось, переродилось в огонек живого интереса. Развернулся и как ни в чем не бывало пошел к жилому корпусу, ужинать.
Малиника проводила его взглядом, обернулась к начавшей расходиться толпе… и увидела остальных вейверов. В животе резко похолодело. Она так привыкла к тому, что Джамиль сам по себе, и он так сильно отличался от своих товарищей, что Вязиницына в какой-то момент перестала ассоциировать его с отрядом, к которому он принадлежал. «И очень зря». Интерес Ал-Каласади, словно в зеркалах, отражался в глазах остальных планетологов. Эта странная синхронизированность, пусть и не такая явная и жуткая, как в день, когда пропал Ямакава, производила гнетущее впечатление. Вязиницыной потребовалось все ее самообладание, чтобы не отвести взгляд, хотя хотелось не то что отвернуться, а броситься наутек.
Она любила и умела общаться с людьми, но все ее навыки и богатейший опыт казались бесполезными в этой ситуации. Было в бывших вейверах что-то, отличавшее их от других колонистов, да что там, от всех, кого Малиника Вязиницына встречала в своей жизни. «Будто одни эмоции у них отключены полностью, а другие - яркие, как у детей, и вспыхивают в совершенно неожиданных ситуациях».
Первый шок прошел, и в обращенных к ней лицах Малиника начала замечать различия: здесь капелька удивления, тут щепотка одобрения, Дебора вон практически спокойна. Взгляд остановился на Алие. Та смотрела на Вязиницыну наиболее пристально, даже жадно. «Ревность к Джамилю?» Больше похоже на страсть к самой Малинике. «И хочу я или нет, мне придется за них отвечать».
Кивнуть? Улыбнуться? Все, на что хватило
* * *
Наземная база, 2550-07-18 21:20
Шагнув в свой новый дом, Малиника закрыла и заперла дверь. Помещение состояло из двух комнат. Одна, с окнами на юго-запад, сейчас была залитая рыжим пламенем заката. Вторая, выходившая на юго-восток, - скрыта в синей тени. В обеих вдоль окон в полу были прорублены углубления для посадки растений. Из восточной комнаты можно было выйти на просторную террасу, где со временем появится сад. Гейл предложил прекрасную планировку, но без посадок помещение выглядело незавершенным и неуютным.
Вход располагался в коротком, меньше метра, коридоре между двумя комнатами.
Малиника прислонилась спиной к двери и медленно сползла по ней на пол. Самый темный угол, между двух миров. Уткнулась лицом в колени. Закрыла голову руками. За плечами Вязиницыной - почти двадцать лет научной и организационной работы, ей приходилось налаживать отношения с самыми разными людьми. Далеко не все они были ей приятны, но Малинике всегда удавалось понять и найти подход к каждому. Наивные максималисты с горящими глазами и агрессивные ретрограды, не приемлющие ничего нового, беспринципные карьеристы и борющиеся за все хорошее против всего плохого моралисты - казалось бы, все спектры от одной крайности до другой. Каждый человек - со своими ценностями, своей мотивацией и взглядами на жизнь. Разные, но понятные. Малиника потратила немало сил, чтобы научиться этому пониманию, но сегодня этот навык дал сбой. Наоборот, интуиция и опыт кричали, что обычные люди так себя не ведут. Требовались невероятные ментальные усилия, чтобы прогнать из своей головы такую навязчивую, такую очевидную мысль о том, что они ненормальные. Что они… «Они - такие же люди. Это когнитивное искажение!» Эмоциям было наплевать на рациональные доводы. Древние структуры в ее мозгу отчаянно сопротивлялись попыткам занести этих странных, совершенно непонятных вейверов в списки своих.
Малиника выдохнула. Медленно запрокинула голову. Распрямила левую ногу. Правую. Слизнула слезинку из уголка рта. Стянула резинку с косы. Запустила пальцы в волосы, расплетая. С этой проблемой не пойдешь ни к коллегам из научного подразделения, ни к ребятам Морриса. «Разве что Мир…» Но Семенов нужен на орбите. Вовлекать руководителя экспедиции в фактически внутриотрядные дела - лишь создавать неуместный ажиотаж вокруг ситуации. «Я справлюсь. Я научусь. У меня нет выбора».
* * *
Наземная база, 2550-07-18 22:05
Полчаса спустя Малиника поняла, что самой ей не уснуть. Встала. Оделась. Нашарила в небольшом, но все еще не разобранном контейнере толстовку. Привычным движением натянула через голову прямо поверх комбинезона. Вышла в синюю ночь и не торопясь отправилась к медпункту.
Целый месяц он располагался в одном из контейнеров, но недавно под него, как и под комнаты психологов, отвели часть жилого корпуса. Благодаря тщательному следованию инструкциям по безопасности, соблюдению режима труда и отдыха, профилактике инфекционных заболеваний и просто высокому уровню здоровья большинство колонистов оказывались там только на плановых осмотрах. Малиника иногда обращалась в медчасть за стимуляторами, а вот снотворное ей понадобилось впервые. Вряд ли дежурный врач откажет ей в помощи, но наверняка спросит о причинах, а обсуждать внезапный приступ ксенофобии у Вязиницыной не было никаких сил. Поэтому она шагала все медленнее и медленнее, глядя на причудливые двойные тени от камушков у себя под ногами и пытаясь выстроить линию поведения так, чтобы избежать ненужных расспросов. Думать было трудно. Мысли растворялись в воздухе, как дым от прогоревшего костра, и в какой-то момент стало казаться, будто в голове остался лишь клочок тумана, похожий на тот, что медленно поднимался над лесом.