Хозяйка забытого княжества, или Новогодье в замке Дракона
Шрифт:
– Кто же знает, милая Летта, - Люмьер подцепил ногтем еще одну тарталетку, а потом еще. – Это дело давно минувших дней. История темная и очень запутанная. Не хочу о ней вспоминать.
Он поморщился, будто проглотил дольку лимона, сам налил себе чай и жадно выпил.
Я поднесла фарфоровую чашечку ко рту, упорядочивая новые факты.
Гость под боком сопел, недовольный тем, что вытянула его на откровения про князя-дракона, а я всё думала и думала о загадочном повелителе этих заснеженных
– … как вы считаете?
Из мыслей выдернуло нетерпеливое мужское бормотание.
Гад, пока размышляла о драконе, парившим вчера в ночных небесах, успел до неприличия сократить меж нами расстояние и теперь обдувал моё лицо несвежим дыханием и пытливо всматривался в глаза.
Чудом заставила себя не поморщиться.
– Что считаю?
– Я пригласил вас к себе на чай. В эти выходные.
– Как мило, - плавно поднялась, позволяя складкам на юбке мягко разгладиться. – Я подумаю.
– Правда? – Постовой тоже вскочил и довольно огладил усы.
– Да. Вам сообщат о решении. А теперь, простите, у меня много дел.
– Да, да, понимаю. Самому пора возвращаться в контору. Но перед уходом, - он прокашлялся, - я обязан осмотреть место вчерашнего возгорания и зафиксировать данный факт в документах. Правила, мадам.
Ничего не поделаешь.
Да чтоб тебе!
Мысленно обругав постового едким словцом, ласково кивнула:
– Конечно, я провожу на задний двор.
*
– Только скажите, и я выкину его за ворота, мадам, - раздался тихий бас Теда в макушку, едва я остановилась у края мощенной камнем дорожки.
Мой новый охранник, совмещавший обязанности привратника и смотрителя, возник за спиной широкой тенью, не издав ни единого звука.
Проводив постового на место пожара, я со сложенными на груди руками наблюдала за тем, как усач придирчиво скребёт обугленную деревянную стену углового амбара и втягивает носом запах закопченных построек.
– Не надо. – Чуть заметно покачала головой. – Сделаем только хуже.
Пусть изучает.
Тед молча попятился к поместью.
– Понял. Если понадоблюсь, я поблизости.
– Спасибо, Тед.
Постовой еще с минуту «обследовал» черные фундаменты, затем расправил плечи, стряхивая с ладоней гарь и копоть, и вернулся ко мне.
– Поджог действительно случился из-за случайной искры. Вы правы,
мадам, это не стоит моего внимания. Укажу в рапорте, как несчастный случай.
Я мило улыбнулась.
– Конечно. Рада, что навестили.
– А я-то как рад. Теперь жду с ответным визитом, - Люмьер недвусмысленно мне подмигнул, отчего к горлу подкатил ком тошноты.
– Само собой. Тед вас проводит.
Как
Близится полдень.
Пора собирать в повозку еду и одежду и объезжать окрестные деревушки.
Разыскав Волдера на первом этаже, отдала соответствующие распоряжения и, получив ответ, что всё будет готово через полчаса, отправилась в личную спальню сменить домашние блузу и юбку на дорожный утепленный костюм. Вбежав к себе, первым делом сбросила одежду, достала из шкафа теплое шерстное платье нежного светло-зеленого оттенка с серебряным кружевом, натянула колготки и взялась вытаскивать из волос шпильки и невидимки, чтобы переплести их в тугую косу.
Неожиданно палец ошпарила сильная боль.
– Ай.
Отдернув руку, уставилась на проколотую невидимкой подушечку.
– Вот же, черт, - всплеснув рукой, тихо выругалась.
Прямо накануне поездки.
Прижав уколотое место к губам, метнулась по спальне к столику со шкатулкой, в которой прежние хозяева хранили бинты, вату и заживляющую настойку в бутылочке из белого стекла, а в следующий момент услышала тихий щелчок за спиной.
Это открылась загадочная книжица, найденная мной в кабинете старого Рейнара. Вчера, сбитая криками дворецкого с толку, бросила ее на прикроватную тумбочку и благополучно о ней забыла.
Стоп. Защитная магия истончилась и она открылась? Сама!
Хватаю книжицу и с изумлением нахожу на кожаной обложке собственную кровь. Видимо, попала, когда минуту назад трясла от боли проколотым пальцем.
Так, посмотрим. Повертев книжицу в пальцах, открыла и громко фыркнула.
– Да ладно?
Заинтересовавшая с первого взгляда вещь – оказалась личным дневником Летты Рейнар.
Бегло пролистнула желтоватые странички,
исписанные каллиграфическим явно женским почерком и, забыв о необходимости собираться в поездку, прижимая проколотый палец к губам, упала в кресло.
Дневник лег на колени.
В лицо повеяло бумажной пылью с чуть уловимым мускатным запахом.
Я погладила красивый, сделанный на совесть, кожаный переплет и открыла дневник на середине. По спине тотчас побежал липкий озноб.
Взгляд зацепился за странную, я бы даже сказала – пугающую надпись.
Она была единственной на всю страницу: написана большими немного кривоватыми буквами, из чего следовало та, кто её писала – пребывала в состоянии сильного испуга, трижды подчеркнута, а рядом стоял восклицательный знак.