Храм Миллионов Лет
Шрифт:
— Ваше Величество! Вы оскорбляете Амона?
— Я разговариваю с верховным жрецом и отдаю приказ прекратить вашу деятельность, посвятите себя размышлениям и практике ритуалов.
Жрец с трудом встал.
— Вы прекрасно знаете, что это невозможно.
— Почему?
— Мои обязанности одновременно духовные и административные так же, как и ваши!
— Карнак принадлежит Фараону!
— Никто этого не отрицает, но кто же будет управлять его другими областями?
— Человек, которого я назначу.
— Вы разрушите
— Можно считать это угрозой?
— Советом опытного человека молодому правителю.
— Вы думаете, я ему последую?
— Царствовать — трудное искусство, требующее хороших отношений, в том числе и со жрецами Амона. Конечно, я буду повиноваться вашим указаниям, какими бы они ни были, оставаясь вашим верным слугой.
Вопреки видимой усталости, жрец снова обрел уверенность в себе.
— Не развязывайте бесполезную войну, Ваше Величество, иначе вы много потеряете. Вы в восторге от прошлого царствования? Подумайте как следует и ничего не меняйте. Боги в ужасе от бесчинств. Вспомните жалкое поведение Эхнатона по отношению к Фивам.
— Петли в вашей сети, кажется, хорошо заплетены, но клюв сокола может разорвать их.
— Какая энергия растрачивается попусту! Ваше место не здесь, а в Мемфисе. Египту нужна ваша сила для охраны от варваров, которые только и думают о завоеваниях. Позвольте мне управлять этим районом, и я поддержу ваши усилия.
— Я подумаю об этом.
Верховный жрец улыбнулся.
— К пылкости добавляется ум. Вы будете Великим Фараоном, Рамзес.
Глава 17
У каждого знатного фиванца была только одна мечта — встретить Фараона и добиться сохранения приобретенных преимуществ. Но и встретившись с правителем, даже самые влиятельные придворные могли ожидать неприятностей. Нужно было преодолеть препятствие в виде личного писца Фараона Амени, который неохотно назначал аудиенции и беспощадно избавлялся от навязчивых людей. А что говорить об обыске, производимом Серраманна, не позволявшим никому подходить к Фараону до тех пор, пока он не проверит, есть ли у посетителя оружие или другой подозрительный предмет?
Этим утром Рамзес вежливо отказал всем посетителям, включая ответственного за плотины, рекомендованного Амени. Фараону нужны были советы Великой Супруги Фараона.
Придя искупаться и подставив оголенные тела солнцу, они сидели на бортике бассейна. Листва смоковниц рассеивала лучи солнца.
Фараон и Нефертари наслаждались красотой царских садов.
— Я только что побеседовал с верховным жрецом Амона, — признался Рамзес.
— Не правда ли, его враждебность ничем не прикрыта?
— Без сомнения. Или я принимаю его позицию, или остаюсь на своей.
— А что он предлагает?
— Чтобы
— Это недопустимо.
Рамзес посмотрел на Нефертари с уважением.
— Я ожидал, что ты порекомендуешь мне сдержанность.
— Если сдержанность приведет к развалу страны, то она станет пороком. Этот жрец попытался выставить свои законы Фараону и получить выгоду для своих личных интересов в ущерб общему благосостоянию. Если ты уступишь, то трон пошатнется и то, что построил Сети, будет разрушено.
Нефертари выражала свои мысли тихо, спокойным голосом, но ее предположения обладали удивительной твердостью.
— Ты представляешь себе последствия открытого конфликта между Фараоном и верховным жрецом Амона?
— Если ты проявишь слабость с начала твоего царствования, то честолюбцы и бездарные люди разбушуются. Что касается жреца Амона, то он поднимется на волне раскола и утвердит власть в ущерб власти Фараона.
— Я не боюсь принять бой, но…
— Ты боишься действовать только в угоду личному интересу?
Рамзес созерцал свое отражение в голубой воде бассейна.
— Ты читаешь мои мысли.
— Не я ли твоя супруга?
— А что бы ты ответила на этот вопрос, Нефертари?
— Ничто человеческое не может быть выше предназначения Фараона. Ты олицетворяешь собой благородство, веру и могущество и используешь это оружие для того, чтобы подняться на высоту задачи, завладевшей всей твоей жизнью.
— Может, я иду по неправильному пути?
— Все, что разделяет — плохо, и верховный жрец выбрал разделение, потому что оно дает ему преимущество. Как Фараон, ты не должен уступать ему ни пяди земли.
Рамзес положил голову на грудь Нефертари, ласкающей его волосы. Ласточки тихо кружились над царственной парой.
У входа в сад шум ссоры нарушил их спокойствие. Женщины громко спорили с охраной.
Рамзес, завязав набедренную повязку, направился к небольшой группе людей.
— Что здесь происходит?
Охрана отступила, и Фараон увидел очаровательную Красавицу Изэт.
— Ваше Величество! — воскликнула она, — дайте мне слово, умоляю вас.
— Кто тебе запрещает?
— Твоя стража, армия, твой писец…
— Пойдем со мной.
Спрятавшись за матерью, маленький мальчик отступил в сторону.
— Вот твой сын, Рамзес.
— Ка!
Рамзес взял мальчика на руки и поднял над головой.
Перепуганный малыш расплакался.
— Он очень робкий, — сказала Изэт.
Фараон посадил сына верхом на плечи. Страх Ка быстро рассеялся и затем последовал смех.
— Четыре года… Моему сыну четыре года! Воспитатель доволен им?
— Он слишком строг к нему. Ка очень мало играет и все время разгадывает иероглифы. Он знает уже много слов и даже пытается написать некоторые из них.