Храм Василия Блаженного
Шрифт:
– Это ты меня выносить собралась?
– показав на совок в руках замершей от неожиданности Натальи.
– Ой! Извините, Тарас Миронович, - ойкнула она, отодвигаясь в сторону, пропуская участкового в двери.
– Милые дамы, мне сказали, что к вам направился один весьма мною уважаемый читатель, Василий Пантелеев. Мне очень хотелось бы, с вашего позволения, разумеется, поговорить с ним, обменяться, так сказать, своими впечатлениями о прочитанном. Как, милые дамы, предоставите мне такую возможность?
–
– совсем запуталась в словах Нина Петровна.
– Голова, простите, кругом. Был у нас Вася, был, но... Он только что... это... ушел он только что.
– А зачем он приходил? Что-то я его раньше в библиотеке не замечал?
– Да как же вы его могли замечать, если вы сами даже не записаны в библиотеку?
– встряла все же в разговор ехидная Наташка.
– Прекрати!
– ахнула мать.
– Вы не обращайте на нее внимания и не обижайтесь, глупенькая она еще. А Васенька за книжками приходил.
– Ишь ты!
– искренне удивился участковый.
– И что же? Что взял почитать?
– Он взял "Культуру и религию средневековой Японии". А потом он еще выбирал, что-то искал, но не успел... Ушел он быстро... Так получилось...
– Я вижу, что тут кое-что получилось, - присвистнул Тарас Миронович, оглядывая перевернутые стеллажи.
– Это что же он такое прочитал, что такое вытворял тут?
– Вы не подумайте плохого, это он нечаянно. Он хороший, этот Вася. Вы лучше нам помогите стеллаж на место поставить.
– Очень хороший мальчик, - покачал головой участковый.
– Хорошие мальчики стеллажи не переворачивают.
Он отстранил женщин и легко, не напрягаясь, ухватив стеллаж за край, вернул его в первоначальное положение. Хотел и со вторым проделать то же самое, но застыл с открытым ртом, разведя в сторону руки...
Женщины проследили за его взглядом и наткнулись глазами на видавшие виды, разлегшиеся поверх книжных премудростей, Васькины невообразимые, гигантского размера. Нина Петровна украдкой взглянула на участкового, слабо надеясь, что смотрит он на что-то другое, но тут же стала заливаться краской, поняв, что смотрит он на то самое. Она только и смогла сказать, что:
– Ой, мамочки...
– Это чье? И что тут произошло?
– спросил потвердевшим голосом участковый, поднимая двумя пальцами Васькины трусы.
Пока потрясенные женщины пытались обрести дар речи, участковый рассматривал свою находку с некоторым даже уважением. Он даже приложил трусы к себе, восторженно прищелкнул языком и задумчиво сказал:
– Вот это вот - размерчик! От шеи до самых пяток... Ну так что, милые дамы? Что же здесь произошло? В честь чего это тут Васька устроил стриптиз, или сексуальную революцию? Или...?
– Или, Тарас Миронович, или!
– в один голос
– Вы слушайте, мы вам все расскажем, только вы не поверите...
– У меня служба такая - слушать и... не верить, - развел руками Тарас Миронович.
– Так что же здесь случилось?
Перебивая, и путаясь в словах, женщины ему рассказали о так печально завершившемся визите Васьки.
– Ладно, приму к сведению, - вздохнул участковый.
– А это вот что за книжки отдельно лежат?
– Это Вася начал откладывать, потом заспешил...
– Я возьму их, с вашего позволения? Давно я что-то хороших книжек не читал!
– А что вы в последний раз прочитали?
– спросила озорница Наташа, и добавила, - В жизни.
Нина Петровна даже поперхнулась от такой бестактности со стороны дочери, а участковый, не моргнув глазом, ответил, набрав в грудь воздуха:
– В последний раз, как я помню, я прочитал "Концептуальность гармонизации формообразовательного рецептурного в границах перцептивных, с позиции апперцепции"
И выдержал паузу, хитро косясь осторожным глазом на женщин.
Те явно прониклись уважением к участковому, которого до сих пор считали, в глубине души, разумеется, добрым, но туповатым немного.
– И давно вы этим... аппп.. пеценп... Ну как его там? Занимаетесь? уважительно спросила Наташка.
– Чем этим?
– небрежно поинтересовался участковый.
– Ах, вот этим-то? Ну, как сказать? Наверное, всю свою сознательную жизнь...
Он задумался, загибая на руке толстые пальцы и шевеля губами.
– Да, так оно и есть, все сходится, - произведя в уме подсчеты, кивнул Тарас Миронович.
– Всю жизнь сознательную. Вот так вот оно получается. Захватила меня, значит, эта самая штука... Да как прочел впервые про эту штуку в детстве, так сразу же самому захотелось это делать.
– Что делать?
– расширив глаза, спросила Нина Петровна.
– Как - что?! Ну, это самое, изучать, конечно... А вы про что подумали?
– Мы ни про что не подумали, Тарас Миронович. Вы не согласились бы выступить у нас в библиотеке, рассказать об... ну, как вы это называете? Об увлечении вашем...
– При наличии свободного времени можно будет поразмыслить, - степенно согласился участковый, правда, весьма туманно и неопределенно.
После этого он заспешил, галантно раскланялся, сказав женщинам, чтобы сами не надрывались порядок наводить, он пришлет на помощь кого-то из сыновей, не женское это дело - стеллажи ворочать.
Женщины смотрели ему вслед весьма уважительно, провожая этого мужественного человека, который шел выполнять трудную и опасную работу, а после нее, скорее всего по ночам, читает эту, ну про которую он говорил, мудреную науку...