Хранители завета
Шрифт:
К концу четвертого дня священник рассказывает нам, что наши коллеги уже направляются сюда.
— Коллеги?
Я покосился на Эйвина. Ни один из нас не звал сюда никаких коллег.
Священник понимает, что тут что-то не так:
— Они сказали, что с ними эксперты, о помощи которых вы просили. Они хотели увериться, что вы еще не уехали.
Это Хассан…
Как он узнал, что мы здесь? Болла все еще стоит в многоэтажном паркинге. Мой мобильный телефон лежит дома.
Я напоминаю священнику о печальной судьбе его коллеги из
— Что вы натворили? — спрашивает он с испугом.
44
Ленсман— исполнительный полицейский чин в сельской местности.
Ответить мне нечего.
Мы с Эйвином едем назад, в Берген и Осло, через Согндал и Восс, где наши пути расходятся.
Иногда решение проблемы находится так близко от нас, что мы его не видим.
Если хочешь спрятать книгу, поставь ее на книжную полку. Если хочешь контрабандой вывезти редкую почтовую марку, приклей ее на конверт и пошли по почте.
— Бьорн, это я!
Эйвин кричит так громко, что мне кажется, он хочет сократить расстояние между Бергеном и Осло.
Холода окрасили в сероватые тона Осло-фьорд и острова. Я только вчера вернулся из Лома и погрузился в меланхолию. Я ненавижу неудачи. В таких случаях я чувствую себя ни на что не способным. У меня такое состояние, будто во мне бродят грозовые облака.
Плечом прижимаю к уху телефонную трубку. На другом конце провода, как положено в Бергене, возбужденно и торопливо кричит Эйвин:
— Ты здесь, Бьорн? Алло!
— Я сижу и размышляю.
— Размышляешь? Послушай, Бьорн! Мы обследовали не ту церковь!
Снизу со стороны фьорда сквозь туман доносится страшный шум от какого-то судна, который наводит на мысли о шуме в Лас-Вегасе.
— В Ломе была другая деревянная церковь! — Эйвин замолкает в ожидании моей реакции.
Холодный воздух вибрирует. От мерного басовитого постукивания двигателей в момент совпадения тактов стёкла на моем окне начинаются дрожать и звенеть. Потом шум уменьшается, и я забываю про огромного размера паром, направляющийся в Данию.
— Есть другая церковь, Эйвин?..
Белая пена за уходящим паромом. И в этот момент мне становится все ясно.
Другая деревянная церковь…
Легенда рассказывает, что когда Олаф Харальдссон совершал обряд крещения одной местности Норвегии за другой, то, находясь в долине Гудбрандсдал в 1021 году, уговорил Торгейра Старого в Гарму, около Лома, принять крещение и построить церковь во имя Господа. Торгейр Старый сделал
— Сандвигская коллекция! — кричу я.
— Вот именно!
Через сорок лет после того, как деревянную церковь, стоявшую на месте церкви Торгейра Старого в Ломе, разобрали, церковь Гарму была вновь собрана в этнографическом музее на открытом воздухе «Майхауген» в Лиллехаммере.
Дует слабый ветерок. Я стою перед деревянной церковью Гарму и восхищаюсь красивым зданием с головами драконов и очаровательным шпилем.
Музей «Майхауген» был открыт в 1904 году. Он известен также как Сандвигская коллекция, так как зубной врач Андерс Сандвиг, начиная с 1887 года, коллекционировал предметы старины, а также постройки, усадьбы и вновь возводил их на территории музея. Когда снесли деревянную церковь Гарму, она была распродана на аукционе по частям. Сандвиг при поддержке Тронда Эклестуена купил все, что удалось найти. Таким образом, церковь Гарму была восстановлена частично из первоначальных элементов, частично из того, что подошло от других зданий и церквей.
Строители и музейные работники, восстанавливавшие церковь в 1920-е годы, тщательно помечали все, что было оригинальным. Поэтому мне хватило четырех часов для того, чтобы осмотреть церковь.
В невзрачном темном углу церкви я натыкаюсь на почти стершееся изображение Олафа Святого. Король, который ввел христианство в Норвегии, закутанный в красный бархат, стоя на колене, театральным жестом возносит крест к небу.
На широкой раме с резьбой я нахожу не только анх, тюри крест, но и длинные ряды латинских букв и скандинавских рун вперемешку.
Закодированный текст, списанный с доски на стене в деревянной церкви Гарму, очень длинный. Два дня я пробую составить разные комбинации знаков без всякого успеха.
Я пытаюсь нащупать неким душевным радаром присутствие моих преследователей где-то поблизости от меня. В лодках, которые проплывают мимо меня по фьорду. На вертолете, который постоянно висит над моим домом. В машинах, которые проезжают по дороге мимо въезда в мой двор. Пытаюсь вычислить их в мужчинах, которые ловят рыбу на пристани, куда раньше причаливал паром из Осло.
Но они не нашли меня.
Я считал, что обнаружил ключ к решению. Но нет, это не так. На третий день я вызываю Терье, который тут же берет несколько совершенно незаслуженных им дней отгула и на пароме прибывает сюда, чтобы помочь мне. Мы пробуем разные варианты по системе Цезаря, но в рунических знаках не просматривается никакой системы. Терье растерян. Хотя мы не прочитали текст, он утверждает, что в тексте что-то не так. Структура знаков не обнаруживается.
— Это просто мешанина из случайных знаков, — расстроившись, говорит Терье.