Хранительница меридиана
Шрифт:
Но ведь у Сашки тоже…
— А что мне твой Сашка! — закричал Грин. — У меня не выходит.
Он надел лыжи.
— Ты опять? — спросил Петя.
Грин кивнул. Больше Петя с ним не заговаривал. Грин, белый, как дед-мороз, забирался на гору, стремительно съезжал вниз и падал. Наконец Петя рассвирепел.
— Ты уже одиннадцатый раз грохнулся. Ты человек или кто?
— Ты не сердись, — сказал Грин просительно. — Я в последний раз. Ну, честное слово.
И Петя понял, что Грин будет приходить сюда до тех пор, пока или победит, или свернет себе шею.
После
— С сегодняшнего дня, — сказал он, — война «Грин тире Флит» объявляется вне закона. Согласны?
— Нет, — сказал Грин.
— В таком случае разрешается последняя дуэль. Противникам дается две минуты на подготовку.
— Это как? — спросил Флит.
— Терпенье, мой друг! Вам будет предложен ряд вопросов. За правильный ответ — очко. За отказ отвечать — ноль. За неправильный ответ — штрафное очко. Потерпевший поражение публично, то есть при всех, объявляет себя «главным неучем Зимнего лагеря».
— Согласен, — быстро ответил Флит.
«Торопится, как из пулемета, — подумал Грин. — Знает, что во всяких там литературах я не смыслю». И ему захотелось победить.
— Я тоже согласен, — сказал он. — С поправкой.
— Внимание! — объявил Морозов. — Представитель Гринландии вносит поправку в проект. Прошу на трибуну.
— Предлагаю, — сказал Грин торжественно, — титул «главный неуч Зимнего лагеря» изменить на следующий: «Я дурак и главный неуч Зимнего лагеря».
— Согласен, — сказал Флит. — Ответы письменно?
— Нет. Ответы вы будете давать соседям. Ты — Тарасову, Грин — мне. Итак, вопрос первый. — Когда началась вторая мировая война?
Грин тут же позвал Морозова и зашептал ему на ухо. Андрюша дал ответ Тарасову.
— Что сказал Флит? — спросил Морозов.
— Война началась 22 июня 1941 года.
— Все ясно, — усмехнулся Морозов. — Оба получили по штрафному очку. Вторая мировая война началась 1 сентября 1939 года, когда Германия напала на Польшу. Вопрос второй…
Морозов на мгновение задумался.
— Каков диаметр нашей Галактики?
— Сто световых лет, — ответил Флит.
— Сто тысяч световых лет, — ответил Грин.
Грин получил очко, — объявил Морозов. — Кто автор музыки «Пер Гюнта»?
Грин промолчал. Флит заработал очко.
— Что такое киви?
И опять промолчал Грин, не знал он, что киви — австралийская бескрылая птица.
— Что такое фейхоа? — спросил Морозов.
Грин понял, что погиб. Фейхоа — это, конечно, нечто китайское. Оно могло быть и обычаем, и оружием, и цветком. Флит что-то нашептывал Тарасову. Фейхоа? А может быть, это птица? Синяя, с оранжевым гребнем и красной грудью. Брюшко у нее отливает зеленым, а глаза желтые, с черными стрельчатыми ободками. Фейхоа? Конечно, это птица. Она прилетает вечерами, когда все укладываются спать и по земле бродят только очень счастливые и несчастные люди. Птица фейхоа не поет, а выговаривает плавный мягкий звук. Сначала очень чистое высокое — фей; а потом приглушенное, как вздох: хо-а. Вздох подхватывает эхо, и люди слышат
Грин наклонился к судье и рассказал о своей птице.
— Грин правильно ответил? — спросил Флит.
— Да, правильно. Фейхоа — это южное растение с очень вкусными плодами.
— Я тоже ответил правильно, — сказал Флит. — Мы каждое лето ездим в Сухуми, и во дворе нашего хозяина растет три дерева.
— Я на юге не был, — сказал Грин, — и не надо подачек. Я выдумал какую-то чушь.
Он встал с постели.
— Слушай, Флит, я не буду тебя трогать. А теперь слушайте вы.
— Не надо, Грин, — сказал Флит. — Ведь это была игра.
— Конечно, Грин, брось, — Морозов взял его за плечи, — расскажи лучше про свою птицу.
— Я проиграл. Я дурак и главный неуч Зимнего лагеря.
Андрюша Флит знал, что ребята его не любят, а зачто — тоже знал. Не мог Андрюша одолеть одну слабость в себе: хотелось быть умнее других и хотелось, чтоб другие знали, что он умнее. Ребята догадывались про эту слабость и смеялись над ним. Начнет рассказывать, перебьют. Предложит сыграть в футбол, а все за книжки берутся. Пробовал никого не замечать — и про него забывали.
Из девочек Андрюше нравилась Лида, но он даже себе в этом не признавался. А тут еще история вышла.
В лагере было пусто. Все ушли в лес.
Андрюша сидел в игротеке, читал «Огонек». Лида была в соседней комнате. Приводила в порядок библиотеку. К ней забежала Таня.
— Ты одна?
— Одна.
— Я тебе сейчас что скажу! У меня Тарасов телефон спрашивал, а я ему дала номер нашего дедушки. Здорово, да?
— Нет, — сразу ответила Лида. — Я за то и презираю девчонок, что все они притворы. Мальчишки лучше. Если они говорят «да», значит «да». «Нет», значит «нет».
— Мальчишки тоже разные бывают. Вот ты с Морозовым просто так дружишь, а все думают, что у вас любовь.
Андрюша слушал девочек и не знал, куда деваться. Они могли войти и застать его, могли подумать, что он их подслушивал. Дать знак о себе, кашлянуть было стыдно. Сидеть, заткнув уши, — глупо. Хоть ни одного слова не услышишь, все равно не поверят. Вот Грин, тот наверняка бы заткнул уши! Спрятаться за шкаф? Но между шкафом и стеной не протиснешься. Узко. А девочки все говорили и говорили про свое, девчачье.
Андрюше хотелось узнать, что девочки думают о нем, но Таня говорила о других, а потом Лида перебила ее:
— Хватит тебе про мальчишек! Послушай, какие стихи я нашла. Про цветы в оранжерее.
Им на губах не оставаться, Им не раскачивать шмеля, Им никогда не догадаться, Что значит мокрая земля.
— А ты — про мальчиков! Не обижайся, очень хочется интересно жить. Чтоб ни одного дня не пропало. Чтоб вокруг были умные люди, а сама я делала важную для многих людей работу.
Андрюша услышал, что Лида ходит по комнате. Он не выдержал и стал осторожно отодвигать задвижки на окнах. И вдруг Лида открыла дверь. Андрюша замер. Лида постояла, посмотрела и плотно закрыла дверь.