Хранительница тайн
Шрифт:
Долли послушно подала хозяйке мешочек со сластями и терпеливо ждала, пока та выберет самую крупную конфету.
Постепенно в душе Долли унижение уступило месту стыду, который сменился гневом. Почему Генри и Вивьен Дженкинсы отнеслись к ней, словно к презренной воровке? Она всего лишь хотела вернуть Вивьен медальон. Да и кто она такая, эта Вивьен, которая лжет, изворачивается и крутит шашни за спиной мужа, чтобы судить о Дороти? О Дороти, ни разу в жизни не сказавшей о ней дурного слова!
Что ж, вздохнула Долли решительно, прибираясь на туалетном столике, теперь с этим
А пока… Есть люди, которых лучше обходить стороной. В случае с Генри Дженкинсом это несложно, а чтобы не видеть Вивьен, придется уйти из благотворительной столовой. И отлично: одним махом Долли освободится из-под власти миссис Уоддингем, а свободное время посвятит леди Гвендолен.
Так Долли и поступила, и, как выяснилось, не прогадала.
На следующее утро, когда вместо того, чтобы подавать суп в столовой, Долли массировала затекшую ногу леди Гвендолен, в дверь позвонили. Старая дама махнула рукой в сторону окна и велела Долли посмотреть.
Поначалу Долли испугалась, что это Джимми – несколько раз он приходил на Кемпден-гроув, но, к счастью, тогда кроме Долли и леди Гвендолен в доме никого не было, и скандала удалось избежать. Долли выглянула в заклеенное крест-накрест окно и увидела внизу Вивьен Дженкинс. Она стояла на пороге, украдкой оглядываясь через плечо, словно звонить в дверь дома номер семь было ниже ее достоинства. Долли вспыхнула, мгновенно догадавшись, зачем пришла Вивьен. Хочет в очередной раз напакостить Долли: рассказать леди Гвендолен о воровских привычках ее компаньонки! Долли представила, как Вивьен, изящно расположившись в пыльном кресле у постели леди Гвендолен, наклоняется к уху хозяйки, чтобы посплетничать о кознях прислуги: «В наши дни совершенно невозможно найти порядочную горничную, не правда ли, леди Гвендолен? Недавно нам пришлось убедиться в этом на собственном опыте…»
Долли смотрела, как Вивьен мнется на крыльце, когда сзади раздался окрик старой дамы:
– Дороти, кто там? Я не собираюсь ждать вечно.
Долли взяла себя в руки и, не моргнув глазом, доложила, что у двери стоит плохо одетая женщина из тех, что собирают обноски.
– Не впускай ни в коем случае! – фыркнула леди Гвендолен. – Не хватало еще, чтобы она запустила свои грязные пальцы в мой гардероб!
Долли с радостью подчинилась.
Бум. Долли подпрыгнула. Ее словно магнитом тянуло к окну. Прилипнув к стеклу, Долли пялилась на дом номер двадцать пять. Бум-бум-бум. Она обернулась. Старая дама
– Вы чего-то хотите, леди Гвендолен?
Старая дама обняла себя за плечи и изобразила, что трясется от холода.
– Замерзли?
Кивок, еще кивок.
Долли спрятала раздражение за покорной улыбкой – совсем недавно она откинула одеяло из-за жалоб леди Гвендолен на духоту – и подошла к постели.
– Давайте-ка мы вас потеплее закутаем.
Леди Гвендолен закрыла глаза, а Долли попыталась вытащить край одеяла из-под ноги хозяйки. Задачка оказалась не из легких. Простыни сбились в комок, захватив одеяло. Долли обошла кровать с другой стороны и дернула одеяло на себя.
Впоследствии Долли винила во всем пыль. Наконец одеяло поддалось. Долли встряхнула его и подняла вверх, чтобы подогнуть, и внезапно что есть силы чихнула. Аппчхиии!
От неожиданности леди Гвендолен вздрогнула и широко раскрыла глаза.
Долли извинилась, вытерла нос, моргая, чтобы смахнуть выступившие слезы, и сквозь влажную пелену заметила, что старая дама молотит руками по воздуху, словно птица, попавшая в силок.
– Леди Гвендолен? – Долли наклонилась ниже. Лицо старухи побагровело. – Леди Гвендолен, дорогая, что с вами?
Из глотки леди Гвендолен доносилось сипение, кожа побурела. Теперь она показывала руками на горло. Что-то мешало ей говорить…
Леденец, сообразила Долли, леденец, словно пробка застрявший в глотке!
Долли растерялась. Это было какое-то безумие. Недолго думая, она засунула пальцы в рот леди Гвендолен, пытаясь подцепить леденец.
Безуспешно.
Долли испугалась. Что делать? Постучать леди Гвендолен по спине? Надавить ей на грудь?
Она пыталась и так, и эдак, сердце выскакивало из груди, леди Гвендолен была такой тяжелой, а ее шелковый наряд таким скользким!
– Все будет хорошо, все будет хорошо, – приговаривала Долли, сражаясь с неподъемным грузом, а леди Гвендолен хрипела и билась в ее руках. – Все будет хорошо.
Наконец Долли выдохлась и сразу почувствовала, как отяжелело тело леди Гвендолен, а сама она больше не трепыхается и, кажется, не дышит.
В парадной спальне стало тихо, слышалось лишь прерывистое дыхание Долли. Затем кровать страшно заскрипела – Долли выпросталась из-под хозяйки и позволила ее остывающему телу принять обычную позу.
Доктор, стоя в ногах кровати, провозгласил, что смерть стала следствием естественных причин. Посмотрев на Долли, которая держала леди Гвендолен за руку и вытирала глаза платочком, он добавил:
– У нее всегда было слабое сердце. Последствия скарлатины, перенесенной в детстве.
Долли взглянула в посуровевшее лицо леди Гвендолен и кивнула. Она не стала говорить ни про леденец, ни про то, как не вовремя чихнула. Какая теперь разница. Да и кто поверит глупым россказням про пыль и конфеты! Леденец успел рассосаться, пока доктор по ночным улицам спешил на вызов под бомбами.