Хрен С Горы
Шрифт:
— Раз ты, таки, согласен с моим предложением, предлагаю поднять завтра наших воинов, когда небо на востоке только начнёт светлеть. Тогда мы сумеем добраться до места сражения и построиться как раз тогда, когда солнце только-только взойдёт и будет сильнее всего мешать врагам.
— Хорошо — согласился Рамикуитаки.
Тут же вечером он объявил, собрав вождей отрядов, свой гениальный план: атаковать врагов поутру, чтобы солнце их слепило, а в качестве основной ударной силы использовать отряд Сонаваралинги. Соответственно, выступление нашей армии на исходные боевые позиции назначается рано утром. Так что сегодня
Увы, любой хороший план всегда летит в тартары, стоит только приступить к его реализации. Для начала, хотя пробуждение нашего воинства состоялось в соответствие с намеченным графиком, выступление его с места ночлега затянулось минимум на час дольше, чем я рассчитывал. Мои «макаки» и приравненные к ним готовы были, кончено вовремя, но из остальных только сонаи под командой Сопу и такамцы Хоропе собрались практически одновременно с нами. Несильно от них отстали ласу, подчинявшиеся непосредственно нашему главнокомандующему, и большая часть бонкийцев. Что до всей прочей публики, то они раскачивались очень медленно.
Наконец, после короткого, но бурного совещания с участием вашего покорного слуги, Рамикуитаки с приближёнными, а также Вахаку, Длинного, Сопу и Хоропе, на котором в основном недобрыми словами поминали родителей, произведших на белый свет таких недоделков, какими является большинство нашего войска, решили, что «макаки» и уже готовые выступить бонкийцы и половина людей ласунгского таки начинают движение к месту предстоящей битвы. А наш главнокомандующий организует подход остальных.
Авангард под моим командованием добрался до проклятого холма хоть и не с первыми лучами, как планировалось, но, всё же, солнце по-прежнему благоприятствовало нам. Однако пока передохнули с дороги, пока дождались основной части войска, пока развернулись и построились в боевые порядки, светило успело порядком уползти к югу, грозя через совсем короткий промежуток времени оставить нас без своей помощи.
Оставалось только следовать уже нарушенному плану, пробуя воспользоваться последним отрезком времени, в который солнце всё ещё работало на нас. И я, повинуясь властному распоряжению ласунгского таки: «Сонаваралинга, веди своих воинов в бой!», крикнул, срывая пересохшее от волнения горло: «Пану макаки! Вперёд!!!».
Наш строй прошёл добрую половину длинного и тяжёлого подъёма. Бегущие впереди воины под началом Тономуя должны уже вступить в бой с передними рядами противника. Но вместо этого они почему-то вдруг начали путаться у нас под ногами. Что происходит-то!? Мои макаки, подчиняясь приказам командиров-«оленей» и полусотников, довольно бесцеремонно гнали их с дороги. Что с ни с того ни с сего обратившимися в бегство происходит дальше, мало волновало. Потому как… Что-то заколотило по нашим рядам, ударяясь о щиты и вонзаясь в незащищенные части тел. Заорали раненные. Один из этих предметов застрял между веток, из которых был сплетён щит идущего слева от меня бойца. Я невольно скосил взглядом в ту сторону: стрела, обыкновенная стрела, не очень прямое древко, наконечника не видно — полностью прошёл дальше.
Откуда бьют… Ага, вон они, голубчики — прямо по курсу, в сотне шагов от нас. Причём, стрелков этих совсем немного, десяток-другой. И, слава богу: представляю, что бы тут натворила
«Бегом!!!» — бешено заорал я — «На этих urodov!» — я протянул руку в сторону методично продолжающих посылать стрелы врагов. «Строй, nah! Потом восстановить!» Воины рядом со мной принялись повторять мою команду.
Вряд ли бег наш продолжался слишком долго, но мне эти минуты показались вечностью, наполненной криками боли и предсмертными хрипами «макак». Ну, всё, добрались до этих уродов. Лучников прикрывала цепочка воинов, вооружённых топорами и палицами, но мои бойцы, разъярённые небывалыми доселе потерями, смели заслон моментально, и, наконец-то принялись за тех, кто только что убивал их друзей и соратников.
Я только и успел отдать команду Гоку, который всё это время находился рядом и прикрывал с парой своих разведчиков «пану олени»: «Этих не всех убивать. Оставить двух-трёх в живых. Оружие не ломать, собрать и сохранить. Отдать нашим раненным, пусть несут в лагерь». Кстати, лучников оказалось даже меньше двадцати: как отчитался через пару минут Гоку, найдено шестнадцать «этих штуковин», из них три брошенных — владельцы удрали, остальные сняты с убитых или отобраны у пленных, которых четверо — двое туземцев (начальник разведчиков сказал: «наших»), двое — заморских чужаков.
Ладно, всё остальное потом. Потому как на нас с трёх сторон навалились враги. С четвёртой же собрались остатки сотни Тономуя, которые, как оказалось, никуда не делись, а бежали за нами. Гвозди бы делать из этих людей — глядишь, каменный век у местных давным-давно бы уже закончился.
Навскидку из моего ударного отряда выбыло не меньше четверти. И это всего за десять-пятнадцать минут пребывания под обстрелом лучников. Ну, ничего, сейчас пойдёт игра по нашим правилам. Главное, чтобы у противника больше не было подобных сюрпризов. «Макаки», сбили щиты в стенку, ощетинились копьями, засвистели выпускаемые пращниками глиняные кругляши (а ведь когда нас осыпали стрелами, мало кто вспомнил про нашу собственную «артиллерию» — недоработка, надо будет при разборе сегодняшнего боя и на будущее заострить на этом моменте внимание).
Сперва мы медленно отступали под натиском многократно превосходящих в численности врагов — не забывая активно колоть их и рубить, так что теснящие наш строй воины Кивамуя шагали по трупам своих товарищей. Потом правый фланг неожиданно перестал испытывать давление — вместо этого там завертелось коричневое месиво из ожесточённо режущих друг друга тел. Немного погодя и с другой стороны подошли «наши». Теперь «макаки» (к которым я теперь автоматом причислял и прочих) перестали пятиться, и перешли в наступление, равномерно и монотонно перемалывая врагов. На левом фланге, кстати, нарисовались воины Сопу и Хоропе, уже не раз выполнявшие роль поддержки работающих фалангой «макак» и в походах на рана с сувана, и в боях в Кехете. Так что за тот бок можно было не беспокоиться.
Да, сегодняшняя победа далась тяжело: только в признающей меня за главного части войска почти полсотни убитых, ещё больше же выбывших из строя на неопределённый срок (и не факт, что кое-кто из них не умрёт в ближайшие дни). Во всей нашей армии счёт погибшим идёт на сотни. Врагов, конечно, полегло ещё больше. И поля боя осталось за нами. Но назвать викторию сию полной трудно: Кивамуй сумел отступить, причём сохранив значительную часть своей личной дружины из регоев.