Хрен С Горы
Шрифт:
Надо отдать должное, наш главнокомандующий выделил для погони за Кивамуем и часть ласу: сотню во главе с Тономуем, а также несколько других отрядов. Всего набиралось почти две тысячи воинов — с учётом «макак», вполне достаточно для полного разгрома противника. Но мне совершенно не нравилось то, что меня все дружно отправляют прочь из столицы, дабы не мешал серьёзным дядям «делить портфели». Ну да ладно, сейчас главное — добить Кивамуя. А там посмотрим. Тем более что я всё равно собираюсь сваливать в более цивилизованные края, где, может быть, не буду чувствовать себя таким деревенским лаптем среди туземной интеллигенции.
Глава шестнадцатая
Наша армия который час стояла в месте, где Малая и Большая Алуме сливаясь, образовывали Алуме Широкую. На той стороне, уже на берегу Широкой вражеские воины удобно расположились на намытой речным течением полосе песка. Пляж здесь был довольно приличный, так что место хватило для всей кивамуевской рати.
Ситуация была, по словам находящихся под моим началом командиров, патовой. В ближайшие день-два просто не реально собрать количество плавсредств, достаточное для одновременной переправы всех наших восемнадцати сотен: в расположенных поблизости деревнях такого числа лодок не имелось, изготовление плотов займёт время. Перевозить же воинов по частям — значило дать противнику шанс перебить их, пользуясь временным перевесом. С другой стороны — Кивамуй не мог никуда отступить от берега Широкой Алуме, не опасаясь нашей переправы. Переправляться в другом месте же было затруднительно — именно через этот проклятый пляж проходила большая тропа, почти дорога, связывающая Тенук с Мар-Хоном. Правее или левее на многие километры к берегу реки прилегали либо болота, либо перерезанные множеством канав и канавок поля, мало отличающиеся от болот по проходимости. Так что желающих совершать обходные манёвры в нашем войске не нашлось: незачем несколько часов ползать по пояс в воде, чтобы потом, уставшими и измотанными встретиться с подошедшими воинами беглого типулу-таки, которого расставленные по флангам разведчики успеют десять раз предупредить о любом действии противника.
Причём на кого работало время, было не понятно: с одной стороны, у нас в тылу практически весь Пеу, а у свергнутого типулу-таки только Хон с Вэем; но с другой — сейчас у него несколько сотен воинов, а если сидеть и ждать у реки непонятно чего, то к нему могут подойти подкрепления.
Вахаку с Тономуем уже успели просветить меня, что в стародавние времена, когда по реке проходила граница между враждующими Текоком и Хоном, за многие десятилетия, если не века войн, не было ни одного случая переправы вот так — в лоб, при стоящем на другом берегу войске: в таких случаях противники могли неделями стоять, переругиваясь через реку, пока не расходились по домам. Все эпизоды, когда текокцы умудрялись вторгаться в Хон, как и успешные хонские вторжения в Текок, совершались либо неожиданно, либо в рамках вмешательства во внутренние разборки, когда соседей приглашала на помощь одна группа местных против другой. Кстати, в своё время и Пилапи Старый также окончательно утвердил свою власть над прибрежными областями, придя туда по приглашению части «сильных мужей», недовольных последним независимым таки прибрежной области.
Как ни хотелось, а приходилось признавать в данном случае правоту туземцев: при вступлении в бой с лодок у «макак» не будет времени организовать строй и, значит, всё наше преимущество летит к чёрту. И ведь Мар-Хон с заморскими кораблями буквально в двух шагах, а попробуй добраться.
От отчаяния я обратился к тузтскому лучнику (через Сектанта, разумеется): «Ты можешь посылать свои маленькие копья с перьями на тот берег».
— Они будут долетать, почти не причиняя вреда — перевёл вохеец ответ Тагора — С такого расстояния, даже если попадёшь, трудно убить или тяжело ранить. Да и попасть очень трудно.
— А с лодки он может пользоваться своим оружием? — поинтересовался я, скорее для очистки совести, чем в надежде на положительный ответ.
И неожиданно услышал, что, доводилось Тагору стрелять и с палубы корабля, и с лодки: конечно, шатает и мешает целиться, но, если бить с двадцати шагов, то точность будет всё же повыше, чем с максимальной дальности. Тем более что на той стороне враги густо стоят — промахнуться будет сложно.
Дальше
Лучник же из вохейца, в отличие от Тагора, был так себе — равно как и из двух туземцев, пленённых за компанию с чужеземцами. Причём один из местных кадров, которому при задержании досталось особенно сильно, до сих пор ещё не оправился от побоев: в себя то он пришёл, но по-прежнему больше лежал пластом. Так что кроме тузтца и второго пленного текокца рассчитывать можно было ещё разве что на Раноре, как самого перспективного из моих бойцов.
Для начала решили провести небольшую тренировку чуть выше по течению, где изгиб реки укрывал наши приготовления от вражеских глаз. Несколько лодок взяли из числа реквизированных в окрестных селениях. Этим активно занимались текокцы из недавнего пополнения под началом славных вождей Сеутуне и Роротелу. Они и сейчас продолжают собирать все плавсредства, кои находят по берегам.
Немного подумав, Тагор всё же кроме сунийца решил привлечь ещё Кано с Гоку. К сожалению, моего родича-соная пришлось оставить на командовании его отряда. Вот разведчик — другое дело, всё равно его десяток будет в первых рядах переправляющихся. Я заодно предложил проверить, как будут стрелять другие воины из группы Гоку, ну и вообще всей полусотни Вахаку.
После часа или двух «кастинга» тузтец с трудом отобрал из сотни бравших в руки лук ещё тринадцать человек, которых счёл не совсем безнадёжными — на всё имеющееся количество метательного оружия. Лицо его при этом сохраняло весьма мрачное и скептическое выражение. В общем, я опытного наёмника понимал: весь мой план был сущей авантюрой, рождённой от безысходности.
Выбранные Тагором «макаки» немного потренировались — для начала на суше, потом, стоя в лодках. Получалось неважно, конечно. Но других стрелков у меня нет. Я заикнулся было об использовании пращников. Но сам же первым понял, какую глупость сморозил: если лучник ещё может худо-бедно стрелять, пусть не как тузтец, стоя в полный рост, но хотя бы сидя и опираясь о борт долблёнки, то пращнику просто негде размахнуться для броска.
Провозились со всем этим до вечерних сумерек. Вахаку и Длинный параллельно осматривали и готовили плавсредства на весь наш отряд. По их словам выходило, что имеющимися на данный момент в наличии двадцатью шестью лодками одновременно можно переправить около двух сотен человек. Не густо — как раз на одних «макак» хватит. Учитывая, что в каждой посудине нужно будет оставить пару гребцов, которые перегонят её на наш берег за следующей порцией «десантников», за один раз перебросить удастся всего полторы сотни человек.
Можно попробовать, конечно, соорудить плоты. Вот только из чего? В радиусе нескольких километров не наблюдалось нормальных деревьев — вокруг сплошные поля и деревни — только кое-где небольшие участки кустарника. Разве что разломать в ближайших деревнях хижины. Жерди и сухая трава с одного жилого строения вполне способны удержать на плаву пару-тройку человек. Потом трава, конечно, намокнет, но на один рейс хватит.
Я поинтересовался у Вахаку и Кано, не будет ли разрушение жилищ мирного населения нарушением туземных женевских конвенций. Мои «олени» ответили в один голос, что ничего страшного, тем более, свои жерди владельцы могут потом забрать обратно. На всякий случай я ещё порасспрашивал Сеутуне и Роротелу. Те заверили меня, что в нашем войске из ближайших окрестностей никого нет, а мнением местных можно пренебречь.