Хроника гениального сыщика
Шрифт:
Алекс Федоров встретил нас неприветливо, даже не приподнял в ухмылке свою заячью губу. Он хотел бежать, но Рябов схватил его за локоть и опрокинул на вымытый элитным шампунем тротуар.
– Я не сокрушал Иванову! – прошелестел Алекс заячьей губой.
– Тогда кто?
Алекс встал, поправил кельнерский сюртук и повел свой неторопливый рассказ.
– С Ивановой я познакомился в бассейне комплекса «Олимпийский», – поведал нам Алекс. – Госпожа Иванова ласточкой ныряла с вышки,
– Алекс! – представился я Ивановой.
– Госпожа Иванова, – представилась мне нерукотворная наяда.
– Не выпить ли нам по бокальчику водки «Путин», – предложил я.
– Минуточку, – нахмурилась Иванова, – я только сниму мокрый купальник и припудрю носик.
Переодевшись в сухое платье, Иванова вышла навстречу мне легкая и веселая. Нос ее чуть был припорошен коксом.
«А ведь я влюблюсь в нее!» – с ужасом подумал я.
Словно прочитав мои мысли, глаза Ивановой сверкнули. Один глаз ее, я заметил, был карий, другой – голубой.
– Поедем ко мне, – прошептала Иванова и так крепко сжала мое запястье, что я вскрикнул от боли.
– Я стал целовать ее сразу у вешалки, – продолжил свою исповедь Алекс. – Поливал ее из литрового пакета ананасовым соком и сам же пил эту божественную влагу с ее пупка.
Тут зазвонил телефон. Надо вам сказать, работа кельнера в ресторане «Саввой» приучила меня, без раздумья хватать трубку.
– Алло, – сказал я.
– С вами говорит инспектор Рябов, – раздался глуховатый голос. – Госпожа Иванова крайне опасна. Предупреждаю!
Затем послышались долгие гудки.
– Алло, алло! – тревожно закричал я.
– Пи-и, пи-и! – отвечала трубка.
– Кто это был? – спросила госпожа Иванова.
– Инспектор Рябов.
– Что ему нужно?
– Он предупредил об опасности.
– Я пойду приму ванну с шампунем «Ночи Кабирии», – изрекла Иванова, словно не слыша моего ответа, сверкнув напоследок сначала карим, а потом и голубым глазом.
Что мне оставалось делать?
И я убил госпожу Иванову… Задушил в своих объятиях, когда она, благоухающая шампунем, частично обнаженная (сложения она была почти акробатического) вышла из ванны.
– Однако вы же сказали, что не убивали ее! – взорвался я, акушер Кусков.
Алекс потупился.
– Инспектор Рябов, – сомнабулически зашептал я. – Рябов… Так это же ваша фамилия!
Я резко повернулся к своему другу.
– Да, меня зовут Рябов, – ответил мой друг не без гордости. – И это звонил я.
– О чем же конкретно вы хотели предупредить, – молитвенно сложил на груди руки Алекс.
– О грозящей опасности.
– Какой?! – возопили мы с Алексом.
Сыщик достал из кармана макинтоша раскладной саксофон
– Алекс, к метрдотелю, – вдруг высунулся из окна кельнер с неизвестной нам фамилией и физиономией.
Рябов спрятал саксофон, вытер носовым платком мундштук, произнес внушительно:
– Госпожа Иванова никогда не полюбила бы вас.
– Почему? – сверкнул мокрыми глазами Алекс.
– У вас заячья губа.
Так вот оно что – потрясло все мое сознание. Рябов все знал, все предвидел!
– Только не стоило ее убивать, – Рябов дружелюбно, хотя и по-мужски крепко, постучал кельнера Алекса по спине.
– Алекс, к метрдотелю! – опять крикнул бесфамильный кельнер из окна ресторана «Саввой». – Оглох, скотина?
Сгорбившаяся фигурка Алекса скрылась в полумраке входа ресторана.
Прошло несколько лет. История человека с заячьей губой, запечатленная вашим покорным слугой, вышла в журнале «Российское акушерство» и вызвала шквал дебатов. Особенно почему-то были взволнованы акушеры Татарстана и Гондураса.
– Зачем вы отпустили Алекса? – однажды спросил я инспектора, когда после игры на саксофоне он находился в благоприятном расположении.
– Я частный детектив, – ответил он мне. – Мое дело разобраться в криминальном случае, вывести всех на чистую воду. А злоумышленников пусть ловит доблестная полиция.
– Вдруг Алекс еще задушит кого-нибудь… в своих объятиях? – прищурился я.
– Кельнеры – трусы. Вот разве что его назначат метрдотелем.
– А почему мы пробирались к Ивановой через подземный ход?
– Какой еще ход?
– Вырытый еще во времена русско-турецкой кампании?
– Не было никакого хода! – отрезал Рябов.
Я понял, гениальный сыщик умеет хранить свои тайны, и больше досужих вопросов не задавал.
Глава 20
Дело танцора «диско»
В Москве со скоростью ветра разнеслась весть – в кабаре «Зеленый смерч» зверски убит танцор в стиле «диско», Василий Дикобразов.
Еще вчера, молодой и красивый, он скакал на сцене в страусовых радужных перьях. Еще вчера ему рукоплескали ложи. Теперь же он был безмолвен и, увы, недвижим.
Стон возмущения пронесся по Златоглавой.
Кто мог убить Дикобразова?
Могла укокошить жена. Однако у Дикобразова никогда жен не было.
Его могла сокрушить любовница. Увы, Василий не любил женщин. Он обожал мужчин. Все знали эту его эксклюзивную слабость.
– Так кто же его замочил? – нахмурился инспектор Рябов.
– Любовник! – ответил я с хрипотцой.
Тут в нашу дверь резко позвонили.
На пороге в оренбургском пуховом платке стояла худенькая женщина. Черная мушка украшала ее левую щеку.