Хроника гениального сыщика
Шрифт:
– Друзья, – обратился к нам банкир на пляжной лавочке, – я должен принести извинения вашей стране. Именно я похитил Жору.
– Зачем вам понадобился столь мелкий хищник? – взметнул я брови.
– Дело в том, – передернул щекой заморский господин, – что наш банк разорен… Мы – банкроты!
– Ну и?
– Вот и пришлось мне продать Жору шейху Саудовской Аравии Барам-Махмуд-Аглы ибн Сулейману. Ему для полноты кошачьей коллекции именно его не хватало.
Джон
– На вырученные деньги мне удалось пустить ветку троллейбуса в Новгороде.
– Однако губернаторша в трауре! – обалдел Рябов. – Впрочем… игра стоила свеч.
На пешеходном мосту через Волхов открывался вид на озеро Ильмень, говорят, там по дну в поисках несметных сокровищ скитался горемычный Садко.
Я вдруг стопорнул:
– Инспектор, как же нам быть с мадам Глобус? Она может броситься головой в Волхов.
– Петя, – ласково глянул на сыскарь, – пусть этот материал раскапывают местные папарацци. Самый обыкновенный троллейбус я ставлю выше самого жирного кота.
Глава 27
Шербургский зонтик
В Магадане, в Череповце, в Набережных Челнах, а также в столице РФ прокатилась чудовищная весть – появился террорист, употребляющий исключительно шербургский зонтик.
– Он укрывается им от дождя? – спросил я, акушер Кусков.
– Если бы так… – мрачно усмехнулся инспектор Рябов. – Им он хочет уколоть главного коммуниста России, господина Синебрюхова, Филиппа Филипповича.
– Просто уколоть?
– Ах, Петя, – по-отечески усмехнулся сыщик. – В кончике зонтика – яд гюрзы.
– Он уже уязвил кого-нибудь?
Сыщик лишь перещелкнул именной браунинг, с выгравированной русалкой топлес на рукоятке.
Мы кубарем неслись с Рябовым по сумеречным московским улицам, невольно вглядываясь в испуганные лица прохожих.
Зонтичного террориста среди них не было!
И немудрено – стоял тридцатиградусный мороз, народ наотрез не пользовался зонтиками с ядом и без.
– Что будем делать, Петя? – помрачнел Рябов на Триумфальной площади, щурясь на циферблат часов гостиницы «Пекин». – Время к полуночи.
– Надо действовать жестко.
– Так-то оно так, – почесал заиндевевшую щеку Рябов, – но где противник? Не вижу!
– Я тоже…
– Стойте! Мы уже вышли на след.
– Чей след?
– Именно в «Пекине» проходит съезд коммунистов РФ. Будет много прессы. Террористу проще простого затесаться меж акул пера.
Зал кегельбана поразил римской архитектурой и русским размахом.
Дюжина дорогих и сладострастных блядей увивалось подле партийных боссов.
Поминутно вспыхивали блицы папарацци.
В воздухе витал дурманящий дымок
В общем, всё как всегда… Съезд набирал обороты неспешно, по шажочку, хотя уже чуялось, что все кончится, если не перестрелкой, то уж, по меньшей мере, поножовщиной и мордобоем.
Сам глава коммунистов Филипп Филиппович Синебрюхов ходил подшофе и улыбался так, что мороз по спине.
– А мне здесь нравится… – шепнул мне на ухо сыщик.
Я вгляделся в продажную прессу. Много длинноногих дам со злобным оскалом, несколько завитых молодых людей с цветными татуировками на щеках и… ни одного террориста.
– А ведь он, сука, здесь! – словно прочитав мои мысли, прошептал Рябов.
– Не вижу змеиного зонтика.
– Присмотритесь к треножнику вот той телекамеры.
И – точно!
Ножкой одной из телекамер служил желтый, в игривую клеточку, шербургский зонтик.
Однако кто это стоит, приникнув к окуляру объектива?
Молоденькая, лет двадцати, ослепительная блондиночка с фарфоровыми щечками. Лишь отлично накаченные икры выдавали в ней прожженного головореза, точнее отмороженного боевика.
– По моему сигналу начнем операцию «Возмездие», – сухо произнес сыскарь.
– Мы собрались с вами сюда, – вышел на трибуну Филипп Синебрюхов, – чтобы выработать тактику захвата Кремля, мостов, канализации и почтамта. Дело архисерьезное! Не время сопли жевать и заискивать перед пипл.
– Дело – партии, дело – народа! – рявкнул какой-то коммунист из глубинки.
– Ошибка, – густопсово пророкотал Синебрюхов. – Лозунг скомпрометировал себя. Дело партии – ее дело. И никого более…
Пока генсек витийствовал, мы с Рябовым, строго блюдя инкогнито, играли в кегли.
Рябов одним ударом крушил сразу весь ряд чурбанов.
Мой шар прокатывался рядом с кеглями, не задев ни единой.
– Вам надо сражаться на чемпионате по поддавкам, – усмехнулся инспектор. – Был бы триумф!
Я смутился.
Террористка вдруг скрестила ноги. Видимо, захотела в дамскую комнату. Эротическими шажочками зацокала в комнату под литерой «Ж».
Рябов подскочил к треножнику, отвинтил шербургский зонтик, сковырнул крышечку с наконечника, попробовал на зуб яд гюрзы.
– Что вы творите? – обалдел я.
– Утром выпил противоядие, дружище, – прошептал Рябов, гурмански пощелкивая языком. – Это не яд гюрзы.
Когда террористка, ослепительная блондинка, уколола зонтиком зад господина Синебрюхова (кстати, его жирным телесам не помешал бы тренажерный зал), в кегельбане поднялся страшный переполох.
Отважные ребята из группы «Альфа» вязали террористку.
Синебрюхов, схватившись за ягодицу, завопил кабаном:
– Да здравствует капитализм!