Хроника гениального сыщика
Шрифт:
Чарльз вдруг встал на четвереньки, с ошеломляющей скоростью побежал по крутому откосу.
Ан от ночного сторожа Ивана Желудько не так-то просто уйти.
Оказывается, он тоже следил за обезьяньими метаморфозами.
– Ты что, засранец, с макаками сделал! – искренне кипятился г-н Желудько. – Носки из обезьяньей шерсти будешь плести? От ревматизма, блин?
Желудько вознес над натуралистом рыжий кулак.
– Товарищи! Я вам все объясню…
– Ну?! – взвыли
– Обезьяны орут благим матом. Крокодилы рыдают крокодильими слезами. Верблюд сто дней может не пить. Не по-человечьи это! Не по-людски! – исповедовался природовед. – Вот я и захотел обратить их в хомо сапиенсов.
– Почему в Москве? – насупился Рябов.
К нам подступили пять полуголых существ.
– А с нами как? – стыдливо прикрывая причинное место, спросил обезьяна-самец.
– Ступайте в Китай, – посоветовал Дарвин. – Вы же китайские обезьяны. Обезьяны-львы!
– Да мы и не знаем, где этот самый Китай! – возмутились бывшие макаки. – Нам в Златоглавой привычней. Кормежка, опять же…
– Объявляется посадка на рейс «Москва – Лондон», – с некоторой гнусавинкой произнес диктор «Шереметьево-2».
Я, акушер второго разряда, Петр Кусков, крепко обнял Дарвина:
– Чарльз, у нас для вас есть подарок.
Развязал коробку, достал щенка таксы.
Кутенок сонно заморгал, фальцетом тявкнул.
– Он укусит меня! – крикнул Дарвин. – Надо превратить его в хомо сапиенса…
Тотошка потянулся к натуралисту, нежно лизнул его щеку.
– Да эта скотинка дат фору любому человеку, – Рябов заиграл желваками.
– Неужели?! – Дарвин прижал псинку к сердцу, спорыми шажками отправился к трапу лайнера.
– Гений – тот же ребенок, – усмехнулся сыскарь.
– Не то слово… – сморгнул я алмазные слезы.
Глава 44
Яблоки Ньютона
Золотой осенью мы с сыщиком Рябовым гуляли по яблоневым садам Подмосковья.
С идиотским однообразием куковала кукушка.
Резко тянуло палым винным листом.
В небе, выстроившись клином, улетали какие-то пегие птицы.
– Петя, взгляните-ка на лица садоводов, – предложил мне Рябов.
Я глянул и… содрогнулся.
На них начертано отчаяние, страх, даже мистический ужас…
К нам подошел садовод Егорыч. На ногах – кирза, на голове лихо заломлен картуз с лопнувшим козырьком.
– Как дела, дед? – сощурился Рябов. – Урожай-то хорош?
Садовод длинно сморкнулся, невнятно матюгнулся.
– В чем дело, Егорыч? – решил уточнить я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
Егорыч голубыми глазками зыркнул на меня.
– Лутцые яблоцки, – от волнения зацокал он, – кажную ночь кто-то сымат! Самые увесистые сымат…
– Сторожа
– Я и есть сторож!
Рябов задумался. Потом с ястребиной зоркостью глянул мне прямо в зрачки:
– Кажется, Петя, мы невзначай набрели на крупное дело. Срочно в Лондон!
– Почему именно в Лондон?
– Объясню на месте.
Возле Биг Бена сыщик заиграл желваками:
– Присматривайтесь к яблочным лавкам.
Я стал крутить головой, увы, таковых лавок не обнаружил.
Тут по Бейкер-стрит прошел господин, смачно жующий огромное русское яблоко. Исчез за дверью особнячка с красной черепичной крышей. К строению примыкал парк с карликовыми английскими дубками.
Мы с сыщиком спрятались в живой изгороди. Приступили к наружному наблюдению.
Из дома выплыла огромная мэм, по виду служанка, с полной корзиной налитых, ядреных яблочек. Подошла к одному из дубков. Принялась привязывать голубыми ленточками плоды к узловатым веткам.
Потом гаркнула:
– Исаак, готово! Выходьте!
Пред нами появился ранее наблюдаемый субъект.
Сел под английский дубок с русскими яблочками.
– Клара, тряси! – приказал сурово.
И могучая мэм стала трясти.
Однако яблоки крепко привязаны на ветках. Ни одного падения…
– Шибче! – взревел Исаак.
Мэм чуть не вывернула дубок с корнем.
Огромное яблоко шарахнуло Исаака по лбу.
– Эврика! – заорал Исаак, кинулся в родные пенаты.
Клара неспешно принялась собирать палые яблоки. Она протирала их клетчатым подолом, складывала обратно в корзину.
Согнувшись под тяжестью даров природы, удалилась в дом.
– Вы что-нибудь поняли? – спросил Рябов.
– Масонский заговор?!
– Какая скудность воображения…
– Сигару? Шотландский плед? – спросил нас Исаак ласково.
– Мне бы шотландского виски, – попросил я, акушер второго разряда, Петр Кусков.
Исаак сам налил мне бодрящий напиток.
– Господин Ньютон, – сощурился я, – зачем вы воруете наливные русские яблочки?!
– Вы были в доме Эйнштейна? – вкрадчиво вопросил Исаак.
– Нет…
– Эдисона?
– Увы…
– Фарадея?
– Да, с какой стати?!
– Вы бы и там увидели дюжих мэм, с русскими наливными яблочками.
Исаак наклонил седую голову. Она у него оказалась вся в шишках.
– Извольте повторить фамилии тех господ! – уточнил я.
– Эйнштейн, Эдисон, Фарадей…
– Ваша фамилия? – скрипнул я зубами.
– Его фамилия – Ньютон, – усмехнулся сыщик.
Мы шли с Рябовым вдоль замусоренной Темзы. Я глянул на свои наручные часы фирмы «Заря». Часы Биг Бена отставали на целых два часа.