Хроника гениального сыщика

Кангин Артур

4.

Уже за полночь, с Казанского вокзала, без всякой помпы, отправлялась в грандиозное турне «Россия-Казахстан-Гренландия» молодая, однако подающая надежды, певица Лиза Лизкина.

Она уже предчувствовала, какой бешеный аплодисмент сорвет с челюстью Мани Пугач от самого Страдивари, особенно под легендарную песенку:

Позови меня с собой, Позови сквозь злые ночи!

– До свиданьица, –

ломая русский язык, кричал муж Лизы Лизкной, гражданин Гондураса, Абдула-Али-Аль-Акбар.

– Прощай, Акбарка, – смахнула слезу артистка.

5.

Когда мы ворвались с сыщиком в апартаменты Мани Пугач, стало очевидно, – нас здесь не ждали.

– Кто вы такие? – прохрипела королева Олимпа.

– Я – сыщик Рябов, – представился инспектор.

– Акушер второго разряда, Петр Кусков, – шаркнул ногой я.

– И что же вам нужно? – свиные рыла элитных гостей почти вплотную приблизились к нам.

– Уточнить детали пропажи вставной челюсти Мани Пугач, – четко откликнулся Рябов.

– В окно их! – рявкнула Пугач.

6.

Вы никогда не летали из окна элитной квартиры?

Гамма новых чувств!

Пир духа…

После душной ночи окунуться в ласковое прохладное лоно водохранилища. Услышать томный гогот тонкошеих лебедей. Попробовать на зуб паука-плавунца. Он такой кисленький!

Через минуту водного дрейфа мы оказались рядом с каким-то грузным гражданином в концертном смокинге.

– Тихон Хренов! – незамедлительно представился он.

– Держитесь за белокрылыми лебедями! – резко приказал сыщик. – Они плывут к острову.

7.

Через пару суток мы ступили на берег. На четвереньках.

Остров «Последний Герой» – прочитали мы на столбе табличку.

На этом же столбе висел молчаливый динамик. Вдруг он ожил:

– Передаем прямую трансляцию концерта великой певицы Лизы Лизкиной!

После небольшой паузы динамик хорошо поставленным голосом запел:

Позови меня с собой, Позови сквозь злые ночи!

– Рябов, это откровенный плагиат! – вскрикнул я, не успев еще вскочить с четверенек.

– Знаю… – выплюнул сыщик водоросли.

– Друзья мои… – Тихон Хренов поднялся во весь свой нешуточный рост. – Запомните! С этой минуты больше нет Мани Пугач! С челюстью от Страдивари есть только одна певица. И вы ее знаете… Это Лиза Лизкина! С челюстью от Страдивари она – гений.

Глава 41

Борода Грозного

1.

Мы с сыщиком Рябов сидели подле электрокамина и потягивали пиво «Батька Махно».

– Признаться, друг мой, – произнес детектив, – я скучаю без настоящих, чудовищных

преступлений.

– Преступники как-то выродились, – поддержал его я. – Карманные воришки, хапуны депутаты… Лилипуты и гномики.

И тут в нашу дверь оглушительно постучали.

В комнату вошел невысокий жилистый человек с лицом китайца.

– Я смотритель Петропавловской крепости, – сказал он. – Три дня назад какой-то неизвестный поменял мощи Иоанна Грозного на останки Емельяна Пугачева.

– Ага?! – простонал от радости сыщик.

– Ага! – горячо поддержал его я.

2.

– Ну и какие у вас версии, акушер Кусков, – Рябов помешивал алюминиевой ложечкой чай в скоростном поезде «Красная стрела».

В этом поезде ехал и я, ваш покорный слуга, акушер Петя Кусков.

– Признаться, никаких, – огорченно развел я руками.

– А для меня это дело почти закрыто! – причмокнул Рябов, запивая печенинку «Салют». – Вы заметили китайский разрез глаз смотрителя Петропавловской крепости?

– Китайский след?

– Вот именно…

– Зачем китайцам мощи почившего монарха?

– Вот это нам и предстоит выяснить, – воинственно усмехнулся Рябов.

3.

Петербург нас встретил ледяным ветром. По брусчатке мостовой он гнал клочья грязных избирательных плакатов. Вчера здесь избрали губернатора Ленинградской области.

– Кстати, вы не слышали, – спросил меня Рябов, – кто победил на выборах?

– Маня Маньевич Жулецкий…

С плакатов театральной тумбы на нас смотрело толстое и волевое лицо нового губернатора.

– Вот к нему-то мы отправимся, – скосил на меня черный глаз Рябов.

– Сейчас шесть утра… – заметил я робко.

– Петя, поверьте мне, свежеиспеченные губернаторы просыпаются исключительно рано.

4.

В 06:00, по московскому времени, губернатор Маня Маньевич Жулецкий опустил с кровати мускулистые волосатые ноги.

Если кто-нибудь увидел его в этот миг, то был бы весьма озадачен.

На постели губернатора, на месте, предназначенном для супруги, лежали (черепом на подушке, ноги с другой стороны) останки Ивана Грозного. Сразу бросалась в глаза легендарная борода клинышком.

Маня Маньевич попил кофе с армянским коньяком и энергично глянул из окна своей шикарной квартиры.

– Ленинградская губерния теперь моя! – засмеялся он и притопнул кудрявой ногой.

И тут в его дверь грянул наш (то есть мой, акушера второго разряда Кускова и сыщика Рябова) электрозвонок.

– Во поле береза стояла! – без слов, будто намекая на что-то неведомое, пропел последний.

5.

– Шукайте китайский след, – с порога огорошил губернатора сыщик.

– Какой еще след? – не скрывая своего раздражения, спросил Маня Маньевич.