Хроника польская, литовская, жмудская и всей Руси

Стрыйковский Мацей

Дочкам же, которых имел несколько, никакого удела в своих владениях не оставил, только в двух случаях даровал в приданое мир и пленников: Данмиле (Эльжбете), которая была выдана замуж за мазовецкого князя Ванка, и Анне (Альдоне), на которой женился польский королевич Казимир Локеткович, как об этом написано выше. Таким же образом ради мира и породнения с Литвой и русские князья без приданого брали других дочек у великого князя Гедимина, а его сыновья тоже брали у русских князей дочерей и их княжества, как Ольгерд - Витебское, Любарт - Владимирское, Явнут - Заславское (по линии которых ⁷⁵ ведут свой род Глебовичи), и Кориат, и так далее. Заслав Литовский, который из милости был дан Явнуту, изгнанному из Вильна. Только Кейстут сам взял в жены жмудинку из Паланги (Polongi), как о том будет ниже.

О разорении Прусской земли Локетком с Гедимином и с венграми,

о последней победе и убиении Гедимина под Фридбургом в году 1328

Гедимин и поляки. Польский король Владислав Локетек, видя, что прусские орденские рыцари силой оторванную от Польши Поморскую землю вернуть не хотели и, возгордившись, не обращали внимания (niedbali) ни на Бога, ни на послов папы и напоминания его комиссаров (commissarzow), а, напротив, к старым кривдам прибавляли новые, совершая набеги на польские пограничные земли, не мог далее не обращать на это внимания. Он собрал большое войско со своего королевства, имея также помощь от своего зятя Карла, венгерского короля, а гетманом над венграми был австрийский герцог Вильгельм. К тому же по настоянию Локетка на помощь полякам собственной персоной прибыл великий князь литовский Гедимин с большим войском литовским, жмудским и русским и с сыновьями, как пишут Длугош и Меховский (кн. 4, гл. 10, стр. 209).

Поляки и литовцы разоряют Пруссию. Итак, король Локетек и Гедимин, общими силами совершив крупное вторжение в Хелминскую землю, все волости огнем и железом обратили в пепел и почти что в пустыню. Потом, когда они хотели двинуться далее в Пруссию через реку Дрвенца (Drwiaca), им помешали переправиться прусский магистр с лифляндским, которые, обработав (obrabiwszy) все берега реки Дрвенцы на несколько миль, забаррикадировали их пнями, колодами и другими препятствиями. И, стреляя с этих шанцев из пушек и ручниц, различной стрельбой мешали перебраться на другую сторону полякам, литовцам и венграм. Уже в то время у немцев отмечены пушки и ручницы. Потом один простой крестьянин (chlop) показал королю незащищенный (wolny) брод в нескольких милях, через который [король] и переправился через реку Дрвенцу со всеми коронными, литовскими и венгерскими полками, обманув этой хитростью орденское войско. Ибо одна часть войска встала напротив крестоносцев, оборонявших брод, чтобы те не додумались, что [враг] переправляется в другом месте. Такой же хитростью Александр Великий обманул Пора Индийского при переправе через реку Окс, о чем Доминик Силен (кн. 8, гл. 3) и др. И, построив полки для битвы, [он] двинулся против крестоносцев, собираясь сразиться с ними. Но те, видя огромные силы Локетка, не посмели [сойтись с ним] на поле боя (pola stawic), а тут же разлетелись по разным замкам, из которых обороняли и свое здоровье, и свое имущество.

Но король Локетек и Гедимин, оставив в покое замки и укрепленные города, воевали прусские земли, распустив загоны вплоть до реки Осы. И по нескольку раз отсылали - король в Польшу, а Гедимин в Литву - стада скота и свиней, добычу и пленников, и раз за разом снова разоряли все, что уцелело. Несколько дней они осаждали Добжиньский замок, но крестоносцы защищали его с особенным упорством. Потом, переправившись на другую сторону реки Осы, обобрали и пожгли все деревни, местечки и предместья городов, [защищенных] каменными стенами. Видя это, магистр прусский с лифляндским тут же отправили к королю и к Гедимину послов, прося мира и согласия. Итак, король Локетек, поверив их их хитрой, а на самом деле волчьей, покорности и видя, что око за око воздал крестоносцам почти вчетверо, учинил с магистром годичное (doroczne) перемирие с тем условием, чтобы крестоносцы Добжиньскую землю и замок Добжинь, а также Быдгощскую [землю] вернули королю Локетку и польской короне сразу же, а о Поморской земле должны были договориться с королем в том же году. К этому соглашению присоединились со стороны крестоносцев чешский король Ян, а со стороны Локетка венгерский король Карл. Но потом этот союз не дал должных результатов из-за отсутствия и хитрых уловок чешского короля Яна, который писался также и польским королем.

Фелициан Захарий хотел убить короля. Тогда же здоровью венгерского короля Карла угрожала страшная опасность, ибо когда он вечерял на Пасху в саду с женой, дочерью Локетка королевой (Эльжбетой), и с сыновьями, некий венгерский шляхтич Фелициан из рода Захаров (Zacharow) или Сахов (Sachow), выхватив саблю, напал на короля. Но промахнулся, король улизнул, и тот лишь легко ранил его в правую руку, а королеве, которая быстро заслонила короля, отсек на правой руке четыре пальца так, что они отлетели. А сыновей его, королевичей, заслонили собой, защитили и оборонили воспитатели и учителя (ochmistrzowie i bakalarzowie). Ян Потоцкий. Польский шляхтич Ян Потоцкий швырнул на землю этого злоумышленника и убийцу, а королевские драбанты, которые тут же сбежались по тревоге, изрубили его на части и на кусочки (w sztuki i na czlonki). Относительно

причин, предшествующих этому злодейскому поступку, дело было сомнительное: некоторые говорили, что, убив короля, [тот] хотел сам стать тираном или господарем венгерским; другие молвили, что он мстил за насилие над своей сестрой Кларой со стороны польского королевича Казимира Локетковича, а сводницей в этом деле якобы была королевская сестра ⁷⁶.

Карл Венгерский поражен мултянами. Вскоре после этого Карл, король венгерский, когда по [какой-то] причине пошел войной на Базарада (Басараба), господаря мултянского ⁷⁷, [благодаря военной] хитрости (fortelem) был наголову разбит мунтянами и валахами, да так, что сам король едва ушел от погрома и с малой дружиной бежал в Венгрию. На том месте, где была битва, мултянский господарь выстроил монастырь и поставил три столба, сложенных из камня, которые я сам видел в 1574 году, едучи от турок. [Они находятся] за местечком Джурджиу (Giurgiecem), в двух днях пути от трансильванского города Сибина, если ехать через горы.

А Владислав Локетек, после войны установив с крестоносцами мир, войско распустил, а литовские и венгерские подкрепления отправил по домам, одарив и поблагодарив их.

Виелюна или Виелона (Велюона). Но крестоносцы, избавленные от угрозы внезапного нападения, недолго пребывали в мире и, имея мир с поляками, всю мощь обратили на литовцев и жмудинов, мстя им за то, что помогали полякам. [Они] осадили [литовский] замок Виелюна или Велона над Неманом, добывая его непрерывными штурмами. Но после того как литовцы и жмудины храбро оборонялись со стен и часто выходили на вылазки, а некоторых немцев отбили с великим разгромом (porazka) и от ворот, и от подкопов, а также когда те силой ломились на стены по лестницам, [крестоносцы прекратили] осаду и отступили от Велоны. Крестоносцы обозлились на литовцев и на жмудинов. Литовцы отстояли Виелону.

Крестоносцы построили около Виелоны два замка. Однако Дитрих, граф из Альтенбурга, великий маршал прусский и наместник магистра (а не магистр, как пишет Меховский, он был лишь назначен на должность магистра [великим] магистром Лютером) ⁷⁸, объединил войска немецкого [ордена] с прибывшим на помощь крестоносцам баварским герцогом Генрихом, и они [снова] осадили Виелюну или Виелону. А чтобы быстрее и удобнее без собственных людских потерь могли добыть этот замок путем его сдачи, изморив осажденных голодом, они сразу же сами построили под Виелоной два новых замка. Один из них назвали Фридбург, то есть Спокойная гора, а другой Бейер, то есть Баварский. Снабдив оба этих замка достаточным количеством различного продовольствия и рыцарями, как следует оснастив их огнестрельным (strzelba) оружием, а также оставив в них пушки (dziala) герцога Баварского, [великий магистр и герцог] отбыли в Пруссию, приказав донимать осажденных в Велюоне литовцев непрерывными вылазками из обоих замков, пока те не сдадутcя сами и [не сдадут свой] замок. В этом месте в истории уже упоминаются пушки.

Литовцы осаждают Бейер и Фридбург. Ручницы. Желая отбить немецкие наезды, [отвести] страшную опасность и выручить своих рыцарей из тяжкой осады, великий князь Гедимин вместе с сыновьями Ольгердом, Явнутом и Кейстутом собрал большое войско из литовцев и жмудинов и с этим сильным войском осадил те два новых замка: Фридбург и Бейер (Байербург). И в течение двадцати двух дней добывал их постоянными штурмами, подкопами, стрельбой и таранами. Но так как немцы мушкетной (rusniczna) стрельбой ⁷⁹, к которой литовцы еще не привыкли, мощно оборонялись и перебили много гедиминова люда, Гедимин сам подъехал поближе к стенам, подбадривая (dodawajac ochoty) своих рыцарей и указывая подходящее место для шанцев и таранов, чтобы [с их помощью] разбить и развалить одну из башен. Опасное дело самому князю приближаться к замку!

Гедимин убит из ручницы. И когда он столь охотно тряхнул стариной, один немец с крепостных зубцов (z blankow) подстрелил его в хребет (grzbiet) из ручницы. Как свидетельствуют прусские хроники и пишет Меховский, его ignea sagitta per dorsum trasfixit ⁸⁰. Но похоже, что [то была вовсе не огненная стрела, а] скорее огнестрельная пуля из ручницы ⁸¹, ибо в те времена немцы начали выдумывать самопалы, однако еще без кресал (krzossow) ⁸². Несколько подобных ручниц я видел в хранилище (skarbie) Виленского замка, а также и других старинных ручниц много повидал в Риге, в Дюнамюнде и в прусских замках. От этого выстрела Гедимин на месте испустил дух и скончался ⁸³.