Хроника смертельного лета
Шрифт:
– Астахова пропала. Ушла из дома вчера утром и не вернулась. Сейчас звонил Иван Кривошеев. Ее ищут в Питере и окрестностях. Похоже, он таки до нее добрался. В квартиру Кривошеевых звонили с местного таксофона. Одна из младших девочек с готовностью доложила, куда Астахова обычно ходит на прогулку.
– А почему нам сразу не сообщили? – возмутился Сергеев.
– Да там ерунда какая-то получилась. Все одно к одному. Глава семейства уехал на корабль, а жена его как раз в тот день потеряла телефон со всеми нашими телефонами, и булгаковским,
Сергеев чертыхнулся.
– Но вы же говорили: вся семья предупреждена о том, что никаких сведений об этой женщине не давать никому! – возмущенно воскликнул он.
– Девочке пять лет. Что можно ожидать от ребенка ее возраста? Что она будет хранить военную тайну? Этот тип сказал, что он друг Астаховой. Пообещал девочке куклу. И, надо сказать, слово сдержал.
– То есть?
– На том месте в саду, откуда исчезла Астахова, нашли коробку с новой куклой и запиской «Для маленькой Катрин». Вот так. Он еще и чадолюбив – охренеть.
– Понятно, – Сергеев швырнул кожаный портфель под стол. – Я пошел к судье. Ты, майор, получишь два ордера. Но учти, обыск нужно проводить одновременно в обоих местах, а то, не дай бог, он где объявится, или родители чего начудят. Поэтому я сначала поеду с капитаном – в квартире мы быстрее управимся, а потом приедем к тебе в Серебряный Бор – начинай там без меня. Также звоните в линейный отдел Шереметьево и будьте готовы вылететь в Питер сразу после обыска. Быстро.
13.00. Москва
Они долго звонили в квартиру Олега, но безрезультатно. Но зато приоткрылась дверь его родителей, и оттуда осторожно выглянул Лев Петрович. По тому, как Виктор сухо поздоровался, Рыков-старший понял, что тот явился не просто с визитом.
– Что? – резко спросил он, а увидев маячивших за спиной капитана участкового и понятых – соседей из квартиры этажом выше – изменился в лице. – Что случилось?
– Где ваш сын? – спросил следователь. – У меня ордер на обыск его квартиры.
– Я не знаю, где Олег, – холодно ответил Рыков-старший, – он мне не докладывает.
– У вас есть ключи от его квартиры? – спросил Глинский. – В противном случае, нам придется вскрывать дверь.
– Не стоит, – все тем же ледяным тоном произнес Лев Петрович, – у меня, разумеется, есть комплект. Я могу присутствовать?
– Безусловно, – кивнул Сергеев, – пройдемте.
Рыков-старший взял с полки в коридоре связку ключей, и, как был, в домашних тапках, прошаркал к двери напротив. Отперев три замка на отличной английской бронированной двери, он пропустил Глинского и остальных вперед.
– Что вы рассчитываете найти? – спросил Лев Петрович. – Скажите, может, я вам помогу.
Глинский
– У вашего сына есть синяя шелковая рубашка? – спросил он. – Вероятнее всего, с короткими рукавами.
– Да, есть, – каменным голосом ответил отец Олега. Он прошел в одну из комнат, как оказалось, спальню, и раздвинул дверцы внушительного гардероба. Покопавшись в нем, он повернулся к Виктору.
– Ее нет, – пробормотал он, – куда она делась? Может быть, в ванной, в корзине лежит?
– Присядьте где-нибудь, – распорядился Сергеев, – мы начинаем обыск. Вы вправе следить за тем, чтобы каждая выемка производилась при понятых.
Обыск длился два часа. Они ничего не нашли, к своему глубокому разочарованию, в том числе, и шелковую рубашку. Виктор позвонил Зубову и доложил о результатах обыска. На его удивление, майор не расстроился, а, пожалуй, даже обрадовался.
– Ничего удивительного, – сказал он Виктору, – давай там сворачивайся и мухой сюда. Ты мне здесь нужен. Дача, блин, в два этажа, а еще подвал и чердак. Врубайте мигалку, и чтоб через двадцать минут были здесь.
– Вот видите! – торжествующе заявил Рыков, когда понял, что обыск закончен. – Мой сын ни в чем не виноват! Вам придется извиниться.
– Не хотите со мной проехаться в Серебряный бор? – спросил Виктор.
– Нет, увольте, – отказался Лев Петрович, – я не хочу терять время. Уверен, что там вы тоже ничего не найдете. И имейте в виду – мне пора уходить. А посему – честь имею! – с этими словами он направился к выходу из квартиры. В дверях он остановился:
– Мне квартиру надо закрыть. Можно побыстрее?
Виктор удивился, как изменился его тон. Словно с ним говорил другой человек. Он обратился к участковому:
– Федоров, заканчивай побыстрее, а мы поехали! – И вышел из квартиры, не попрощавшись с отцом Олега Рыкова.
06.00. 19 августа 2010 года, окрестности Санкт-Петербурга, 28°C
– Почему так больно? – прошептала Катрин. – Мне больно… И кровь – откуда?.. Он приподнял голову и встретился с ее мутным, невидящим взглядом.
– Это твоя кровь, – ответил он спокойно и добавил: – Не следовало так сопротивляться. Мне пришлось закрепить право собственности на тебя.
– Право собственности? – задрожала она. – О чем ты?
– Сейчас покажу, – он сдернул с нее покрывало. Катрин сделала попытку прикрыть дрожащей рукой наготу, но он пресек жалкое движение, заключив ее запястья в кандалы своих ладоней.
– Ты же хочешь взглянуть? – прищурился он и потянул Катрин за руки вперед. – Давай, приподнимись!
В болезненном дурмане она увидела окровавленную простыню под собой, и ей почудилось, что у нее началось кровотечение. Катрин вскрикнула в ужасе, но потом поняла, что кровоточит рана на внутренней стороне ее левого бедра – багровый росчерк-монограмма.