Хроника

Пармский Салимбене

О моденцах, снова вступивших в междоусобную битву

Также в вышеозначенном году, в 12-й день от исхода сентября месяца, во вторник, перед постом [19 сентября], внутригородские моденцы, то есть те, которые владеют городом Моденой, и моденцы изгнанные, которые живут в Сассуоло, возле Монтале, снова вступили в битву, и сражались обе стороны ожесточенно, и произошла великая /f. 433d/ резня. Однако моденцы, жившие в Сассуоло, как в первом сражении, происшедшем в понедельник в начале войны [2314] , так и в этом, происшедшем во вторник при Монтале, постоянно брали верх и были победителями. И в этих двух сражениях погибло и было взято в плен более пятисот человек, и одни были повержены «острием меча», а другие в оковах были отведены в тюрьмы и заключены там.

2314

См. выше, с. 577.

О моденском астрологе и о том, как люди из Сассуоло посмеялись над своими согражданами

В то время у моденцев, живущих в городе, находился некий человек из Брешии, называвший себя астрологом и прорицателем, и ему давали десять серебряных флоринов каждый день и три больших генуэзских свечи чистейшего воска каждую ночь. И он в своем пророчестве обещал моденцам, что они обретут победу, если сойдутся в сражении в третий раз. А городские моденцы ему отвечали: «Мы не хотим вступать в битву с нашими врагами ни в понедельник, ни во вторник, потому что в эти два дня они победили нас. Выбери нам для сражения другой день и знай, что, если мы не победим и на этот раз, как ты обещаешь, мы выколем тебе и второй оставший у тебя глаз». Ибо он был одноглазым, и обманщиком, и величайшим мошенником, как показали дальнейшие

события. Поэтому он, боясь, как бы не обнаружилось, что он лжец, прихватил все, чем успел поживиться, и, не простившись с хозяевами, покинул их и ушел своей дорогой. Тогда те, что были в Сассуоло, принялись смеяться над ними как над людьми, которые «приносили жертвы бесам, а не Богу, богам, которых они не знали» (Втор 32, 17). Об этом говорит Иеремия, 17, 5: «Проклят человек, который надеется /f. 434a/ на человека и плоть делает своею опорою, и которого сердце удаляется от Господа». Об этом сказал Господь, Лев 19, 31: «Не обращайтесь к вызывающим мертвых, и к волшебникам не ходите, и не доводите себя до осквернения от них». Там же, выше: «Не ворожите и не гадайте» (Лев 19, 26).

О том, как жители Пармы отправили к моденцам двенадцать посланцев, желая примирить их друг с другом, но трудились они впустую, ибо те не выслушали их

А жители Пармы, услышав о той беде, которая случилась у моденцев, и желая примирить их друг с другом, отправили к ним двенадцать посланцев. Но трудились они впустую, ибо те «не поверили им и не» (1 Мак 10, 46) выслушали их. Об этом Господь сказал устами Иеремии, 15, 12–14: «Может ли железо сокрушить железо северное и медь? Имущество твое и сокровища твои отдам на расхищение, без платы, за все грехи твои, во всех пределах твоих; и отправлю с врагами твоими в землю, которой ты не знаешь; ибо огонь возгорелся в гневе Моем, – будет пылать на вас».

О стихах Мерлина, которые он сочинил по поводу некоторых городов Италии, чтобы предостеречь их

И случилось так, что исполнились слова Мерлина [2315] , английского провидца. Ибо сочинил Мерлин некие стихи, в которых содержатся полные и истинные предсказания о будущем городов Ломбардии, Тосканы, Романьи и Марки; я считаю их достойными того, чтобы привести здесь. Начинаются они так:

Начинаются стихи Мерлина [2316] .

2315

См. прим. 237.

2316

Перевод О. А. Литвиновой и Д. А. Литвинова.

Мир пребудет во власти двух ужасных напастей, и проклянут свою долю люди в земной юдоли. Светоч мудрости ясной в Ломбардии скоро угаснет, гордость воссядет на троне и славу былую прогонит. Даже Тоскана благая позор и бесчестье узнает: Дом ей чужбиною станет, вина в пучину потянет. Будет Романья под властью всесильной курии папской. Время расплаты настанет – гроза возмездия грянет. Будет над Маркой Анконской всевластной Церкви господство, станет пастырь всечасно усердно стричь свою паству. /f. 434b/ Будут Апулии стены точиться зельем смертельным, смерть соберет свою жатву, короны падут под златом. Марка жертвой обмана падет, и кровавые раны долго будут сочиться, но после закон воцарится. Франции грозные стяги врагам поубавят отваги, но суждено ей склониться, кровавою влагой упиться. Рать алеманов умело из жатвы выжжет плевелы – лет вереница черных придет для племен непокорных. Долго будет под властью тиары Прованс оставаться, это подарит народу единства желанные всходы. Кровью поля оросятся, когда пожелают испанцы славной Ломбардии древней присвоить исконные земли. Церковь восплачет святая, от злой гордыни страдая, но предстоит ей вскоре рабства изведать горечь. И самоцветом бесценным осветит Флоренция землю. Лилии изображенье повергнут сиенцы в сраженьи [2317] , ей суждено возродиться, победой вновь укрепиться, но по грехам своим скоро погрязнет в вечных раздорах. Башню Милан воздвигнет, но тем ничего не достигнет – вскоре орел обнаружит ее и бесследно разрушит. Он приведет на подмогу себе племена издалёка, не избежать пораженья миланцам за их прегрешенья [2318] . Парму в жестокие муки ввергнут ее недуги, против этой напасти врачи не знают лекарства, есть лишь одна оборона – целебные свойства короны. Страшный пример означает, что все вернется к началу. Модена, славясь развратом, придет в грядущем к закату, власти желая добиться и с сильными мира сравниться. Царственный город Реджо, кичливой спеси подвержен, сам не заметит, как скоро погрязнет в вечных раздорах. В стенах самой Кремоны угнездится корона [2319] , верный приют свой лелея. Но тут орел подоспеет, купит обманным смиреньем у жениха [2320] прощенье, выкуп ломбардский свершится, город огнем загорится. Ждут в грядущем Феррару судьбы жестокой удары, горькие станут утраты ей за грехи расплатой. В рабстве она пребудет [2321] , доколе грешить не забудет и не изгонит злодея, который бесчинства сеет. Мантуя пораженье от Вероны потерпит в сраженьи [2322] , змей ненавистных прогонит, под чьим хвостом она стонет. Станет Болонья царицей – покоем благим насладится, /f. 434c/ с граждан немалую долю выслав в сторону моря [2323] . Изгананные городскою партией, эти изгои смогут вернуться обратно, лишь скверны смыв с себя пятна. Ждет Фаэнцу тогда бессчетных осад череда. Ей предрекает писанье горький жребий страданья. Впрочем, зачтутся Фаэнце тогда болонские беженцы, в бегство они обратятся и более не возвратятся. Имола, многие беды увидев, одержит победу, вновь от недуга воспрянет, сильной по-прежнему станет.

2317

Здесь речь идет о битве при Монтаперти (4 сентября 1260 г.), когда сиенцы, поддержанные изгнанной флорентийской знатью (гибеллинами), победили гвельфов и изгнали их из Флоренции. Белая лилия – знак на щите флорентийцев.

2318

«Башня» (лат. turris) – гвельфская семья делла Торре, правившая в Милане с 1240 г. «Орел» – по-видимому, семья Висконти, гибеллины. В 1277 г. в битве при Дезио Висконти одержали победу над делла Торре и изгнали их из города вместе с их сторонниками.

2319

Корона – император Фридрих II. Кремона придерживалась проимперской ориентации.

2320

Здесь имеется в виду папа

Климент IV, легаты которого добились возвращения в Кремону в декабре 1266 г. сторонников Церкви и изгнали из нее сторонников Империи ( в апреле 1267 г.).

2321

Под властью маркизов д’Эсте.

2322

По-видимому, речь идет о сражении при Гамбаре в августе 1258 г.

2323

В 1274 г. сторонники Империи, изгнанные из Болоньи, нашли приют в Фаэнце (см. также следующее четверостишие).

О стихах Джованни Мальвецци, сочиненных им для отвращения моденцев от зла и для привлечения реджийцев к добру

Кроме того, был некий реджийский гражданин, нотарий, по имени Джованни Мальвецци, что значит «имеющий дурной порок» [2324] , который, желая дать своим согражданам совет не впадать в безумие, подобно моденцам, сочинил в вышеозначенном году приводимые ниже стихи:

В Модене злобной вражды исполнен к каждому каждый. Модена, ищешь беды? Беды увидишь ты! Собственный мучишь народ, во вражде обезумевший город! Гибель безумцев ждет. Гибель твоя – у ворот! Ты – себя предаешь и сама себя люто терзаешь, плоть беззащитную рвешь, душу безжалостно жжешь. Смерти алкаешь своей, на себя же бросаешься с воем – нет супостата злей. Хватит, врага пожалей! Останови беду – над кем торжествуешь победу? Видишь в своем аду бедствий и войн череду? Смерть на крыльях летит, и плачут от ужаса дети – нет, тебе не снести тягость такого пути! Пусть снизойдет покой на тебя после бойни жестокой. Если вера с тобой, кончи неправедный бой! Топот уйми копыт и отмой безобразную копоть: голос неправых обид мирную жизнь заглушит. Модена, ты должна воспринять назиданье как должно: горечь угроз одна в силах недуг твой прогнать. Если мольбы не вернут тебе ум и угрозы не ввергнут в ужас, тогда придут смерть и бесчинства смут. Племя реджийцев, прочти о безумной Модене строчки – Бог да не даст пойти нам по тому же пути! Вид несчастий чужих пусть сочувствие будит лишь вчуже: /f. 434d/ с распрями не дружи – веры одной держись! Пусть вереницу примет твой опыт мудро воспримет, Модены будь умней – помни, Реджо, о ней!

2324

Латинизированная форма имени Мальвецци – Malvitius – происходит, по мнению Салимбене, от двух латинских слов: malus «плохой, дурной» и vitium «порок».

Заметь, что по смыслу эти стихи совпадают со словами Соломона, Притч 24, 30–32: «Проходил я мимо поля человека ленивого и мимо виноградника человека скудоумного: и вот, все это заросло терном, поверхность его покрылась крапивою, и каменная ограда его обрушилась. И посмотрел я, и обратил сердце мое, и посмотрел и получил урок». И точно такой же смысл содержится в этих стихах:

Счастлив, кого чужая беда осторожности учит, Поберегись, если видишь: горит стена у соседа [2325] . (Перевод М. Л. Гаспарова)

2325

См. прим. 1771, 1772.

О том, как Вильгельм, маркиз Монферратский, выдал замуж свою дочь и обвенчал ее с сыном покойного Палеолога

Итак, в том же году Вильгельм, маркиз Монферратский [2326] , выдал замуж свою дочь [2327] и обвенчал ее с сыном покойного Палеолога, нынешним правителем греков в городе Константинополе [2328] . В приданое за дочерью дал он Фессалоникийское королевство [2329] , которым маркизы Монферратские владели с давних пор [2330] , а именно со времен великого императора Фридриха I, когда император константинопольский Мануил [2331] уведомил маркиза Монферратского, чтобы тот прислал ему одного из своих сыновей [2332] , за которого он хотел выдать замуж свою дочь. Так и случилось. И выдал он замуж за него дочь свою Кирамарию [2333] , и дал ей в приданое Фессалоникийское королевство. И отошли с тех пор эти владения маркизам Монферратским. Но поскольку из-за господства греков от Фессалоникийского королевства не было никакого проку, /f. 435a/ отдал его вышеупомянутый Вильгельм в приданое за своей дочерью и выдал ее замуж за сына Палеолога в год от Рождества Христова 1284. Сын же Палеолога много тысяч безантов принес своему тестю и даже пообещал, что будет содержать на собственный счет в Ломбардии в течение всей своей жизни пятьсот наемных рыцарей и что этими рыцарями тесть сможет распоряжаться, если случится ему вести какую-либо войну.

2326

Вильгельм (Гульельм) V, маркиз Монферратский и Канавезский (ум. в 1292 г.), по прозвищу «Спадалунга» (ит. «длинный меч»).

2327

Виоланта (или Иоланта). В дальнейшем по завещанию ее брата, маркиза Иоанна Монферратского, умершего бездетным в 1305 г., ей достанется Монферрато, и сын ее и императора Андроника II Палеолога Теодор (Феодор) станет первым маркизом Монферратским из рода Палеологов.

2328

Речь идет о византийском императоре Андронике II Палеологе, сыне Михаила VIII (1282–1328).

2329

Фессалоникийское королевство включало Македонию с городом Фессалоникой и Фессалию.

2330

Ранее в «Хронике» Салимбене сказано, что император Константинопольский Мануил I увенчал в 1178 г. своего зятя Райнерия Монферратского короной Фессалоникийского королевства. См. с. 11.

2331

Мануил I Комнин (1143–1180).

2332

Им был младший сын маркиза Монферратского Райнерий, как явствует выше из «Хроники» Салимбене; см. прим. 27.

2333

Мария Комнина.

О том, как маркиз Монферратский овладел Тортоной [2334] и убил епископа [2335]

Полагаясь на такую помощь, маркиз выступил и захватил Тортону, и при этом многих убил, и взял в плен, как горожан, так и наемников, пришедших со стороны. Епископ в тех краях сам был родом из Тортоны. Спросил его маркиз: «Скажите мне, господин епископ, разве граждане города Тортоны ваши слуги и вассалы?» Ответствовал епископ маркизу: «Нет, сударь». «Тогда, – продолжал маркиз, – что за дело вам, если они соизволят перейти под мое начало?» Епископ в ответ: «Я поставлен над горожанами пастырем, правителем и блюстителем, а вы поднимаете руку на сторонников самой Церкви». На это маркиз изрек: «Господин епископ, коли вы соблаговолите быть мне другом, и я вам им буду, а не то "изолью на" вас "ярость Мою" (Иез 20, 13). Я пошлю войско с тремя капитанами к вашим замкам, а вы отправитесь с ними и уговорите стражей сдать их мне». Отвечал ему епископ: «Сударь, я все сделаю, дабы вы вступили во владение замками».

2334

Город в итальянской провинции Алессандрия.

2335

Епископа Тортоны звали Мельхиором Бузетто.

Всякий раз, когда они приближались к замкам, епископ окликал стражей и всячески уговаривал их сдать замок мар/f. 435b/кизу. Те же заявляли чуть ли не в один голос, да так, что их могли слышать присутствовавшие при том капитаны: «Да будет вам известно, господин епископ, что мы охраняем замок в честь святой Римской церкви и не отдадим его в руки тем, кто постоянно враждует с ее сторонниками, даже вам, пока вы вновь не станете над собой господином». Таким образом отвечали все стражи замков, к которым приводили епископа.