Хроники былого и грядущего
Шрифт:
Подул восточный ветер, отчего многим людям показалось, что они почуяли запах моря. Частично они были правы, ведь до Крабьего залива отсюда было всего три сотни километров. Но даже так, некоторые посчитали это знаком их будущей победы. Особым знаком, дающим им понять, что скоро войска таким же образом пойдут на прибрежную Королевскую Гавань — столицу, которую они возьмут, а после бросят к ногам своих господ.
Верховные Лорды собирали вассалов со свитами. Командиры выкрикивали приказы, стараясь перекричать царящий повсюду гам. В воздухе звенели радостные выкрики, смех и раскатистый топот копыт — это отряды рыцарей помоложе, уже подвыпивших, устремились на юг, желая оказаться в числе тех, кто первыми увидит перемещения своего
Солнце решительно поднялось над горизонтом, залив всю эту суматоху золотистым светом. Ветерок вяло теребил многочисленные знамёна. Тяжеловооруженные всадники сбивались в кучи и старались найти себе место в строю. То и дело по лагерю проезжали конные отряды, чьи доспехи сверкали, а на щитах красовались грозные гербы и изображения зверей, птиц или неведомых зданий.
Внезапно, со стороны тех, кто уже выстроился вдоль ложбины, донеслись крики. Казалось, будто весь горизонт пришел в движение, мерцая так, словно его посыпали металлическими опилками. Лоялисты. Принц Рейгар Таргариен и его командиры двинули войска.
Рассыпая ругательства и выкрикивая команды, грандлорды кое-как расставили людей вдоль северного края ложбины. Речной брод и особенно берега уже превратились в чёрные илистые лужи, усеянные глубокими отпечатками копыт. На южном краю поляны стояли пехотинцы, а перед ними толпились кучками рыцари Долины Аррен. Все ощетинились оружием, лучники наложили стрелы на тетиву. Войска были наготове, ожидая команду.
Между тем распевалось множество гимнов, особенно среди ветеранов и стариков, но вскоре их заглушил мерный ритм победной песни. Вскоре её начал петь многотысячный хор. Всадники отмечали рефрены звучными возгласами. И даже знатные лорды, уже выстроившие своих людей длинными рядами, подхватили её.
Эта песня была древней, как сам Вестерос и говорят, пришла откуда-то с Севера, задолго до пришествия на эту землю Эйгона Завоевателя. Она была чужда для него и его драконов. Ходили слухи, что под неё сгорали солдаты на Пламенном Поле. Но будут ли они сгорать сегодня? Большой вопрос.
И когда войска запели её вслух, то ощутили, как на них хлынула слава их прошлого — хлынула и связала воедино. Тысяча голосов и одна песня. Тысяча лет и одна песня! Никогда ещё они не чувствовали себя так уверенно. Многих людей слова этой песни поразили, словно откровение. По загорелым щекам текли слёзы. Войско охватило воодушевление: воины принялись бессвязно орать и потрясать оружием. Они стали единым целым.
Бойцы предчувствовали, что кровавая гражданская война вот-вот закончится. Они победят своего врага. Освободят королевство от гнёта Безумного короля, а после… заживут так, как захотят сами. Нормально, а может даже хорошо. Надежда позволяла их взглядам и сердцам рваться вверх и сражаться не просто за себя, но и за своё будущее.
Лоялисты же, используя рассвет и солнце, — бьющее им в спину, а их врагам в лицо, — в качестве прикрытия, мчались мятежникам навстречу. Среди них были люди Простора, жаркого Дорна,
Солнце освещала их сверкающие шлемы, высоко вздёрнутые щиты и острые копья. А из-за строя нёсся размеренный рокот дорнийских барабанов.
Моустас, Ланнистер, Аррен и прочие высшие командующие собрались для последнего краткого совещания, перед тем как разъехаться по местам. Несмотря на все их усилия, строй получился неровным, болезненно мелким в одних местах и бессмысленно глубоким в других. Между знаменосцами разных лордов вспыхивали споры. Некоего лорда Горбага, вассала Талли, пришлось прижать к земле, потому что он пытался заколоть ножом человека, равного ему по статусу. Но даже так, войска не сомневались в своём успехе. Их вёл «Небесный Клинок», их численность была почти в два раза выше. А песня, которую затянули старики и подхватили молодые парни, звучала так громко, что некоторые сжимали грудь руками, опасаясь, как бы не выскочило сердце.
Враг подъехал ближе, расходясь веером по серо-зелёной равнине — бесчисленные тысячи всадников. Казалось, их куда больше, чем предполагали военачальники и разведка. Грохот барабанов разносился над равниной, пульсируя, словно океанский прибой.
Кто-то выкрикнул приказ, отчего ряды стрелков, — по большей части из Запада и Речных земель, — вскинули луки и выпустили залп. На миг небо словно покрылось соломенной крышей, и навстречу приближающейся лаве лоялистов метнулась разреженная тень — но без особого эффекта. Щиты и доспехи первой волны войск противника надёжно защищали их тела. Кавалерия Таргариена была уже близко, и теперь мятежники видели полированную поверхность их доспехов, железные наконечники копий, их реющие на ветру плащи и знамёна.
С криком «Так угодно моему Богу!» наиболее тренированные и профессиональные войска лорда Моустаса резко выступили вперёд, прикрывая своих менее опытных соратников, выставляя вперёд копья и принимая на себя тяжёлый рыцарский удар конницы.
Они едва успели закрепиться, упираясь длинным древком в землю. Удар был страшен, но строй не был прорван, что было ключевым на заданном направлении. Сразу после столкновения, с флангов на нападающих набросились войска остальных регионов. Отряд за отрядом срывался с места, словно лавина, до тех пор, пока почти вся мощь восставших не обрушилась на врага.
Их могучие боевые кони перешли с рыси на медленный галоп. Прятавшиеся в траве птицы разлетелись из-под копыт, лихорадочно хлопая крыльями. Осталось лишь дыхание и железо: впереди, сзади, по сторонам. Люди схлестнулись в кровавой сече, наполняя брод кровью и окрашивая реку в красный цвет. А затем, словно туча саранчи, в ряды сражавшихся войск, не отличая врагов и друзей, ворвались стрелы. Поднялся чудовищный шум, где смешалось пронзительное ржание и потрясённые возгласы. Боевые кони валились на землю и молотили ногами, роняя всадников, ломая им спины, дробя ноги.
Затем безумие схлынуло. Остался лишь чистый грохот конной атаки. Мятежники отбили удар лоялистов и начали решительную контратаку, перехватывая инициативу и устремляясь вперёд. Удивительный дух товарищества, устремлённых к единой, роковой цели, людей. Пригорки, кустарник да тела погибших друзей остались позади. Ветер проникал между кольцами кольчуг, трепал длинные волосы северян и холодил начисто выбритых последователей «Небесного Клинка». Яркие знамёна реяли на фоне неба.
Многочисленные войска мятежников, которые обладали большим опытом и выучкой, продавили лоялистов и оказались на другом берегу реки, тут же попав в окружение дорнийцев, что обрушились на них, пользуясь заранее подготовленной территорией.