Хроники Дерини
Шрифт:
Не совершить паломничество — значило привлечь к себе пристальное и весьма недоброжелательное внимание, а то и хуже. Если даже кому-то удавалось подкупить какого-нибудь лодочника, чтобы он перевез через озеро,— а окружного пути не было,— то ни один трактирщик или содержатель постоялого двора не пустил бы к себе путника без такого значка на шапке, не говоря уже о том, что любая попытка уладить в городе какие-то серьезные дела была бы обречена на провал. Горожане были весьма бдительны, когда дело касалось их святого. И узнав, что в город вошли недостаточно благочестивые путники, они незамедлительно
Морган и Дункан направили коней к небольшому островку голой земли среди влажной травы, на котором они могли бы отдохнуть перед тем, как войти в часовню Святого Торина. Грубая статуя лесного святого, сделанная из дерева, источенная ветром, встречала их у ограды и благословляла, простирая руки. Огромные деревья, казалось, тянули искривленные ветви к шапкам путников.
За оградой находилось еще несколько паломников. Значки у них на шапках неопровержимо свидетельствовали, что они уже совершили поклонение и просто задержались здесь ненадолго.
На другом конце двора человек небольшого роста в охотничьем платье, такой же паломник, как Дункан и Морган, снял шапку и вошел в гробницу.
Морган и Дункан спешились и привязали коней к железному кольцу, торчащему прямо из каменной ограды, после чего уселись и стали жцать своей очереди. Морган ослабил под подбородком ремешок плотной кожаной шапочки, из-под которой показались его светлые волосы, и откинул голову назад, чтобы расслабить мышцы шеи. Он не спешил снять шапку совсем — его могли бы узнать, а этого нельзя было допустить, если они хотят вовремя прибыть на заседание архиепископской курии. Его рост и сложение и так бросались в глаза, а золотистые волосы такого редкого оттенка сразу могли выдать Моргана.
Дункан оглядел путников на другом конце двора, быстро перевел взгляд на гробницу и наклонился к кузену.
— Смотри, как интересно сделана эта деревянная часовня,— тихо заметил он.— Кажется, будто она сама по себе выросла из земли, как какой-нибудь гриб, как будто это и не творение рук человеческих.
Морган усмехнулся и внимательно осмотрелся вокруг, выясняя, не наблюдает ли за ними кто-нибудь из паломников.
— Ну и разгулялось же у тебя сегодня воображение,—ласково упрекнул он Дункана, едва шевеля губами и продолжая осматривать двор,— жители Дхассы веками славятся своим умением обрабатывать дерево.
— Может быть,— отозвался Дункан.— И все же есть что-то жутковатое в этом месте, ты не находишь?
— Да только разве что ощущение святости,— ответил Морган, удостоив кузена долгим взглядом,— хотя здесь она чувствуется меньше, чем обычно в таких местах. Может быть, у тебя приступ угрызений совести недостойного священника?
Дункан тихонько фыркнул.
— Нет, ты просто невозможен: ну как тебе это пришло в голову? Тебе что, говорил об этом кто-нибудь?
— Да еще как часто,— с улыбкой подтвердил Морган. Он опять оглядел двор, проверяя, не привлекли ли они чье-нибудь чрезмерное внимание, и придвинулся ближе к Дункану, уже с серьезным лицом.— Кстати,— прошептал он, едва шевеля губами,— я еще не рассказал тебе о том, что меня так напугало прошлой ночью.
— А?
— Кажется, боковой алтарь в
Дункан с трудом удержался от желания оглянуться и уставился на родственника.
— И что же ты? — спросил он как можно тише.
— Я испугался крысы,— саркастически усмехнулся Морган.— По-видимому, у меня совсем расшатались нервы. Как видишь, ты не одинок.
Он присмотрелся к движению на дороге и толкнул Дункана в бок.
Из-за поворота показались всадники, и Моргана сразу удивило то, что они не мчались галопом, но ехали неторопливым шагом. На них были ливреи цветов королевского двора — голубого и белого, и пока Морган с Дунканом разглядывали всадников, за ними следом показалась еще пара, а за ней — еще и еще.
Они насчитали уже шесть пар всадников, когда из-за поворота появился небольшой экипаж. Окна кареты были завешены голубым, в нее была запряжена четверка лошадей, украшенных белыми и голубыми попонами и перьями. Одних только вооруженных всадников в ливреях, показавшихся на грязной дороге этим весенним утром, хватило бы, чтобы привлечь внимание паломников, но щегольской экипаж сразу затмил все предыдущие впечатления.
В Дхассу направлялась какая-то важная особа; учитывая нейтральное положение города, это было необычно.
Экипаж со всем эскортом был уже близко, когда из часовни воротился зашедший туда паломник с ярким значком на остроконечной кожаной шапочке. Так как Морган не двигался с места и не проявлял никакого желания войти следующим, Дункан отстегнул свой меч и проворно направился к входу — никто не имел права входить в гробницу святого Торина с оружием.
Всадники остановили коней почти рядом с конем Моргана. Когда они прошли мимо, он разглядел блеск батистовых плащей, услышал приглушенный звон кольчуг под этими плащами, бряцание шпор и оружия. Кони, запряженные в экипаж, были выше колен забрызганы грязью — Морган заметил это, как только они достигли ограды. Затем, въехав в лужу грязи всеми колесами, экипаж резко остановился, и кони больше не могли сдвинуть его с места.
Кучер взмахнул кнутом и закричал что-то, но не выругался, и это показалось Моргану странным. Двое всадников взялись за поводья ведущих лошадей и принялись тянуть их вперед, но безуспешно — экипаж как прилип.
Морган спрыгнул с ограды, на которой сидел, и внимательно осмотрел застрявшую карету, понимая, что сейчас ему придется помочь. Всадники в богатых ливреях не захотят пачкать руки — для этого всегда найдутся простолюдины, а герцог Корвинский как нельзя лучше подходил для этой роли — ведь сегодня он и был простолюдином. Что ему еще оставалось?
— Эй, вы, там! — позвал один из всадников, поворачивая коня к Моргану и другим паломникам и указывая кнутовищем на экипаж.— Идите сюда и помогите-ка вытащить карету ее милости!
Значит, в карете леди. Теперь понятно, почему кучер не обругал своих подопечных.
С почтительным поклоном Морган поспешил к карете и, упершись плечом в заднее колесо, нажал изо всех сил. Карета не шевельнулась. Другой путник уперся в колесо впереди Моргана и попытался толкнуть экипаж, в то время как остальные налегали с другой стороны.