Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

«Чего и стоило ожидать, – без особого удивления подумал Канкуро, убирая свитки неба и земли в сумку. – Это же Гаара. Наверное, злится на нас за задержку».

Хоть брат и сказал, что Темари скоро очнётся, ждать пришлось достаточно долго. За это время Канкуро успел не только окончательно прийти в тебя, но и получше осмотреться, не теряя из виду сестру. Их группа была недалеко от башни, гораздо ближе, чем он думал, река текла по правую руку от неё, а в паре шагов от их псевдо-лагеря тёк тонкий холодный ручей: видимо, рядом был источник, из которого, возможно, Гаара и набрал воду. После этого Канкуро без дела ходил

туда-сюда по поляне, прерываясь пару раз на короткий поверхностный сон. И только когда солнечные лучи стали окрашивать небо в золотистый цвет, Темари, наконец, очнулась.

– М... – болезненно, устало, тихо – Что произошло?..

Старшая Собаку села, держась за голову, и определённо поспешила. Канкуро, придерживая девушку за плечо, подал ей фляжку.

– На, выпей. Нас вырубили, но Гаара всё уладил.

– И где он сейчас? – спросила Темари после того, как уняла жажду.

– Когда я очнулся, был здесь, – парень неопределённо махнул головой в сторону, куда ушёл Гаара. – Потом ушёл куда-то.

Девушка качнула головой, потирая виски.

– А...

– Третий день, свитки у нас есть.

Потом сидели молча. Канкуро пришло в голову, что могли повредить оружие, а брат за этим вряд ли следил, а потом сел проверять Карасу. Темари, не спеша, опустошала флягу – средний Собаку наполнил её вновь – и изредка посматривала на Канкуро. Своё оружие она уже проверила и убедилась, что веер не порван, а на отполированном до блеска каркасе нет ни царапинки. Только он был весь покрыт пылью, впрочем, не только он. Вон как Канкуро чертыхается, вытряхивая пыль и песок из своей марионетки.

Скоро вернулся Гаара. Он посмотрел на родственников так, будто впервые их видел, но ничего не сказал и просто молча пошёл в сторону башни. Ничего в этом странного не было, так как различать эмоции младшего Собаку в его обычном состоянии всегда было трудно, но Темари показалось, что в нём что-то неуловимо переменилось.

– Канкуро, ты не заметил, что в Гааре что-то изменилось? – осторожно и очень тихо спросила она, надеясь, что Гаара отошёл достаточно далеко и не услышит.

– Изменилось? – непонимающе, но Канкуро задумался. – Да, нет, ничего. И вообще, ты только очнулась, вот тебе и мерещится после транквилизатора.

Нельзя было сказать, что она только очнулась, но Собаку и вправду ещё не очень хорошо себя чувствовала и поэтому мысленно согласилась с Канкуро.

Конечно, ей померещилось.

И всё же Гаара всегда напоминал ей натянутую струну, вечно ровную, но напряжённую, готовую в любой момент оборваться актом безумия, чьё напряжение могли ослабить лишь убийства других людей. А сейчас он был просто спокоен. Или равнодушен. Но обычной напряжённости – тронешь и взорвётся – в нём не чувствовалось. Словно что-то в нём переломилось за эти три дня. Сломалось, оборвалось. Его взгляд, которой Темари случайно удалось поймать, был каким-то потерянным.

Хотя, наверняка, ей это только померещилось.

На закате третьего дня второго этапа остатки боли быстро покидали Анко. Наверно, именно поэтому в её улыбке было чуть меньше кровожадности, а данго казалось женщине вкусней обычного. Даже Орочимару не мог испортить эту волшебную минуту, ибо Митараши была здесь, в башне, и лениво поглядывала на экран, где выводились изображения с нескольких камер наблюдения, а саннин был где-то... где-то там...

И

хоть Анко очень надеялась, что «там» – это как можно дальше от неё, но когда в дверь настойчиво постучались, она подумала, что лучше бы это был её бывший учитель. Его хоть убить можно без зазрений совести за нарушение её редкого покоя. Вот только вряд ли Митараши мучила совесть, убей она кого-то другого, но, во-первых, если это свой, то простым выговором от Третьего она не обойдётся – а это немало, старик умел капать на мозги. И, во-вторых, Орочимару действительно мог постучаться. С него станется.

Но ей не повезло, и Анко, позволив благоразумию взять вверх, всего лишь огрызнулась на ворвавшегося в комнату тюнина. Правда, уж больно невыразительно – ей даже самой не понравилось.

– Что там ещё?

– У нас там п-проблемы с количеством участников, – запинаясь, сказал парень, новичок, видимо, а экзамен работа напряжная.

– Что, группа пришла не в полном составе, и они просят, чтобы их пропустили в следующий этап? – лениво поинтересовалась Митараши. Такое вполне могло быть, и за это Анко точно кого-нибудь убьёт. В конце концов, правила она ясно объяснила, а это так...

Позёрство.

А позёров Анко не любила.

– Не совсем, – очень тихо сказал шиноби, будто надеясь, что его не услышат: очень вероятный гнев раздражённой на мир Митараши в первую очередь обрушится на него.

– М?

Изящная бровь Анко вопросительно изогнулась, так как рот был занят последним шариком данго. Да и к тому же красным – самым вкусным.

– Один лишний.

Женщина едва не подавилась. С трудом проглотив сладость, Митараши села и вперила взгляд в тюнина:

– Повтори-ка, что ты сейчас сказал?

====== Глава 11. Голос в ночи ======

Анко уже наверно раз в пятый мрачно оглядывала с ног до головы стоящего перед ней парня и никак не могла понять причин его появления.

И что с ним теперь делать-то? Шпион или нет?

Но разве шпион попался бы так по-дурацки?

Митараши всё это сильно не нравилось. Периодически она переводила свой грозный взор на команду из Аме, с которой этот тип в наглую припёрся в башню. Помнится, у этой группы ещё не было наставника, а потому Хокаге просил за ними по возможности приглядывать. Опасался, что они что-то натворят без контроля наставника, или же не доверял, подозревая их в чём-то?

Ну и вдобавок некто, навестивший Анко, когда она валялась с болями во всём теле, был в составе этой группы – носил имя, протектор и всё, как положено.

Женщина пока отгоняла себя от мыслей о сходстве фамилии «Орочи» с именем бывшего учителя. Разница всего на суффикс, но это не причина для какого-либо обвинения.

Все, кроме Юмии, выглядели словно провинившиеся ученики Академии, которых внезапно поймали на очередной проказе. «Лишний» смотрел в пол на собственные ступни и не знал, куда девать руки: то касался пальцев левой руки правой ладонью и наоборот, то скрещивал их за спиной, то рассеянно искал что-то по карманам штанов. Изредка он оглядывался на невысокую, но казавшуюся старше остальных куноичи. Та его полностью игнорировала и лениво поглядывала на соседнюю стенку; Шио но Ёко старательно делала вид, что ни при чём. Третья и последняя, Хачи Сейрам, стреляла глазами от парня к сокоманднице, изредка задерживая цепкий взгляд на Митараши.