Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...

Rana13

– Другое... – эхом отозвался Собаку. – Ты знаешь какие-нибудь созвездия? – невольно повторил он недавний вопрос Ёко.

– Парочку знаю...

– Где? – коротко.

– А?

– Где эти созвездия?

Шукаку улыбнулся, ощущая щекотку в сердце. Вера в то, что отношения между ним и Гаарой наладятся, стала крепче в несколько раз.

А Гаара, через некоторое время заметив, что небо на востоке начало светлеть, подумал, что ночи, раньше казавшиеся ему бесконечными, могут пролетать очень быстро.

Канкуро с самого

утра не сводил глаз с Гаары. Вчерашний инцидент отчётливо отложился у него в памяти, и марионеточнику до скрежета зубов хотелось объяснений, чтобы хотя бы частично удовлетворить собственное любопытство, из-за которого полночи заснуть не мог. Брат и не говорил толком ни с кем, стремясь убить, а тут такое.

Темари краем глаза следила за братом, но для себя уже решила – если он полезет к Гааре, мешать она не будет. В конце концов, ей тоже было интересно. Более чем.

Баки нервничал, не в первый раз не зная, что делать с собственной командой и проклиная Каге и собственную недалёкость, которая позволила ему считать, что руководить детьми Четвёртого на этой миссии – честь. Это кто ещё тут кем руководил: в минуты раздражения младший в троице Собаку мог убить его и не поморщиться.

А Гаара вёл себя по-свински. Парень игнорировал всех троих одновременно; глаза закрыты, сам не шевелится. Со стороны казалось, будто он вообще спит, опершись о стену. Если бы ни невозможность этого и ни повышенная внимательность, которая помогла Темари различить дрожание его ресниц и перемещение одиноких песчинок по полу, девушка бы так и решила.

Минуты текли медленно, словно в реку времени кто-то шутя добавил желатин, и быстрые воды загустели, обволакивая сознание плотной плёнкой.

Вдруг младший Собаку словно по команде открыл глаза, а в их временную комнату без стука вошла невысокая девушка в чёрном плаще и шляпе, надвинутой на глаза. Из-под неё виднелся белый острый подбородок, высокие и сильно худые скулы, а ткань плаща не до конца скрывала тощие бледные руки.

Темари узнала её, так как куноичи приходила вчера. Знала Собаку и её имя, Юмия но Орочи; Темари не поленилась и вызнала имена всех членов команды Аме. Чисто женская группа, что уже выделяло их из остальных, имена, отсутствие наставника...

Девушка покосилась на Баки. Как бы и ей хотелось бы быть здесь без учителя, не понимающего их семью и пытающего воспитывать уже выросших людей, которые при мёртвой матери и без близости отца выросли сами, как дикие, но крепкие и сильные сорняки в нежном саду укрытого оазиса.

Юмия уверенно подошла к Гааре и стала о чём-то тихо с ним переговариваться; Темари поняла, что они не молчат, лишь по шевелению губ брата – ни звука не было слышно. Затем младший Собаку, на секунду переведя взгляд на собеседницу, кивнул. Молча. Орочи склонила голову в ответ и ушла через стену. Вот так просто взяла – и вошла в камень, словно не было там каменной стены, не оставив и следа своего присутствия.

Как только

она исчезла, Гаара оживился: встряхнула, во взгляде появился странный и непонятный для Темари блеск. И не подумав кому-либо что-то объяснить, младший Собаку сложил руку в концентрирующей печати перед собой и растворился в вихре песка.

Несколькими часами ранее.

Команда номер семь мирно и нагло дрыхла в полном составе, так как Удзумаки Наруто беззастенчиво уснул во время дежурства. И, наверное, их бы кто-то за ночь сожрал, если бы не отпугивающая бурлящая чакра, чья хозяйка не стремилась ни прятать её, ни сдерживать.

Сейрам помирала со скуки. Даже то, что она висела верх ногами, зацепившись голенями за крепкую ветвь, не скрашивало ожидания. Терпением Хачи никогда не отличалась.

Девушка дернула зацепившуюся за ветку косу и, оттолкнувшись ладонью, стала потихоньку раскачиваться, скрестив руки на груди. И вот за столь увлекательным и полезным занятием, как перенаправление кровотока к голове, её застала Юмия.

– Ну что? – коротко спросила она, приземлившись на соседнем суке.

– Скучно тут, – равнодушно ответила Хачи и зевнула. – И не видно ни черта.

– Я не про тебя спрашивала, – сухо.

– Да что тут могло произойти! – взъярилась Сейрам, выплёскивая накопившееся раздражение. – Тёмненький поцапался со светленьким, точнее, наоборот, а эта деваха пыталась их разнять, но потом я отвлеклась на какого-то жука-переростка, а когда вернулась, то всё уже было мирно. Светленького поставили дежурить, но он уснул примерно через полчаса. Всё! Довольна?

Орочи поджала губы.

Информативно. А ведь Хачи точно знала имена всех троих.

– Да, – произнесла Юмия. – Только кого ты подразумеваешь «под жуком-переростком»? Это?

Орочи указала не некое существо, длинное и членистоногое, в чёрном блестящем панцире. Точнее, это была лишь половина чьего-то тела. Вторая представляла из себя размазанную по земле смесь крови, плоти, раскрошенного хитина, сломанных лапок и грязи.

– Конечно же, нет, – назидательно и немного укоризненно возразила Сейрам. – Это – сороконожка. Чёрная. А жук на метров на триста левее и смахивает на носорога.

– Тут были и другие звери? Тоже сороконожки? – предположила Юмия, оглянувшись и вглядевшись в пятна и следы борьбы на широких стволах. Кажется, Хачи нашла на ком выместить свою злость.

Это было к лучшему. Меньше шансов, что поведёт себя глупо в важный момент. Хотя Орочи не помнила случая, чтобы нормальная Сейрам их подводила.

– Ещё две чёрные сороконожки, четыре коричневых и одна – ярко-красная. Или оранжевая. А может вообще зелёная, я как-то не присматривалась, – Хачи пожала плечами. – Панцири у всех ломаются с одинаковым хрустом.

Сейрам закрыла глаза, расслабила руки, позволив им висеть выпрямленными, и вновь начала раскачиваться, цепляя концами кос листву на ветви ниже.