Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
Внезапно тануки выдал загадочную фразу:
– И когда это птицы успели поменять крылья на хвосты?
Гаара удивлённо на него посмотрел. Тут раздался громкий треск, и с дерева, чьи ветви чуть выдавались над площадкой, спиной вниз камнем рухнула Шио в обнимку с сухим суком, за который она, видимо, цеплялась до последнего. Впрочем, ей повезло – до земли она не долетела, застряв где-то посередине, и меньше чем через минуту девушка перемахнула через низкие перила на ровную поверхность.
– Подслушивала? – с подозрением прищурился
– Не-а, – как ни в чём ни бывало отмахнулась Ёко. Тануки исподлобья посмотрел на подругу, которая под его взглядом покачала головой и небрежно махнула рукой. – Немного и не специально. Считай, что я ничего и не слышала.
Последнее было лишним и говорилось больше для Гаары, так как Шукаку, рано или поздно, всё бы ей разболтал. Не было у них привычки иметь друг от друга слишком много тайн.
– Не спится? – полюбопытствовал тануки.
– Типа того, – девушка пожала плечами. – Честно говоря, я волновалась за вас.
Шио потянулась и устроилась рядом с Гаарой, вытянув одну ногу в сторону края площадки. Плаща и сабель при ней не было.
– Нас? – переспросил Собаку.
– Я собиралась лечь спать, но вдруг представила, как ты испытываешь на Шукаку песчаный гроб, а потом сбрасываешь с башни, и забеспокоилась, – то ли серьёзно, то ли так нехорошо пошутила кицунэ.
Шукаку передёрнуло. Тануки мог бы возмутиться тому, что его чакра ещё не стабилизировалась до конца, поэтому он был практически не дееспособен, настойчиво попросить не подкидывать Гааре идей и громко сказать, насколько это было не смешно, но не имел.
– Всё нормально, – тихо и спокойно произнёс Гаара.
– Правда? – усомнился Шукаку.
Собаку повернул голову и пристально на него посмотрел.
– Да.
– Чудно! – обрадовалась Ёко и заразительно зевнула. Внезапно башню и близлежащие окрестности сотряс грохот. Последующий яростный вопль звучал ещё более впечатляюще.
– Я должна была это предвидеть, – обречённо выдохнула Шио и покачала головой. Сейрам жаждала с кем-то сцепиться с момента прихода в башню и как-то нехорошо поглядывала на Орочи последние несколько часов. Собственно, потому-то кицунэ и сбежала от их общества, но, видимо, это было неверное решение. Девушка поднялась на ноги и скрылась в ветвях, намереваясь по ним спуститься.
Когда она ушла, всё стихло.
– А ведь Сейрам была такой милой, – рассеяно сказал Шукаку, а потом, увидев, что Гаару это заинтересовало, пояснил: Когда я её видел последний раз до заточения, она была ещё совсем ребёнком.
«А сейчас как бы она меня не зашибла ненароком… похоже, я её раздражаю», – с опаской предположил тануки.
– Она тоже не человек? – равнодушно спросил Собаку, но до конца скрыть напряжения в голосе не смог.
Тануки взъерошил волосы и покачал головой.
А чего скрывать, раз уж Гаара теперь свой? Заинтересуется чуть больше – сам разузнает, а так: не человек она, не человек.
Когда Шукаку поднял руку
Интересно, на второй руке рисунок тоже есть?
– Что у тебя на руке? – произнёс Гаара.
– Ты это о чём? – непонимающе.
Собаку кивком головы указал на рисунок.
– А-а-а, так ты об этом, – Шукаку развернулся и продемонстрировал вторую руку с аналогичным узором, – Такое есть у каждого биджу. Родовые татуировки.
– Но на самом деле это ближе к родимым пятнам, – закончила фразу вернувшаяся Шио. Её волосы чуть растрепались, но в остальном – будто и не уходила. Девушка вновь устроилась между ними и перехватила нить объяснений:
– Такой символ индивидуален для каждого из нас, это как отпечатки пальцев у людей. Есть поверье, что они возникают из-за того, что чакра не до конца помещается в теле и ищет выход наружу. Это, конечно, полная чушь, там всё гораздо сложнее, но часто по характеру рисунка можно определить тип силы. Вот, например…
Ёко подтянула руку Шукаку ближе и легонько провела свободной ладонью по границе татуировки и чистой кожи.
– Символ шершавый, как песок. У Сейрам их две, как и две границы её умений: круг на щеке может показаться влажным, а после касания к нему пальцы становятся солёными – она отлично плавает, особенно в море, но двойной рог на плече – твёрдый, словно камень. Татуировка на руке Юмии холодная и гладкая, как чешуя змеи.
– И у тебя тоже есть такая? – поинтересовался Гаара.
Шио кивнула.
– Вот, – кицунэ, подвинувшись к Собаку, показала тонкую красноватую вязь орнамента вокруг запястья. На мгновение ему показалось, что языки пламени браслета всколыхнулись и ожили, желая обжечь его пальцы. Завороженный, парень осторожно прикоснулся к татуировке пальцами; молчание Шио было разрешением. Знак ничем не отличался от остальной кожи, но был теплее, и через него Гаара чувствовал биение её чакры, сливающееся с ровным пульсом. Собаку очень осторожно отстранил её запястье.
Остался только один простой вопрос. Шио уже выбивалась из концепции о девяти биджу, а доказательство неправильности известной ему информации сидело рядом, насвистывая и пытаясь привести в нормальный вид обмотки на ногах.
– Шукаку, – имя удалось проговорить с трудом, а подбирать слова ещё сложнее; не силён Гаара был в расспросах, – сказал, что такие татуировки есть у всех биджу. Я могу узнать подробней об этих всех?
Наверное, он всё же сказал что-то не то или не так, ведь Шио замерла, и между её бровей появилась складка, а Шукаку внезапно заинтересовался крохотным мотыльком, подозрительно смахивающим на очень злую и голодную моль.