Хроники хвостатых: Ну мы же биджу...
Шрифт:
– Что, сменить меня пришла? – лениво поинтересовалась Хачи, не размыкая век.
– Нет. Мы возвращаемся.
Сейрам нахмурилась и, зацепившись ладонями за сук, на котором висела, перевернулась через голову и, спрыгнув, приземлилась ниже. Скривившись, она посмотрела на Юмию снизу вверх и недовольно цыкнула.
– Это ещё почему? Я что – зря тут сидела полночи?
Не то, чтобы зря. Но Орочи хорошо её знала, и было бы глупо говорить, что Шио отправила её сюда, чтобы Хачи не натворила лишнего шума в башне.
– Не зря. Из-за
– Вот прям так из-за меня? – хмыкнула Сейрам, но определённо ей понравилась характеристика, и опасная тёмная аура вокруг неё чуть развеялась
– Мы возвращаемся, – повторила Юмия. – В башню.
Хачи меланхолично пожала плечами и повиновалась. Шли поверху, а потому некоторое время Сейрам молчала – ей, как и Шио, было спокойней чувствовать под ногами землю. Уже на подходе к башне девушка спросила:
– А зачем нам вообще сдалась эта команда, а?
Юмия выдержала паузу чуть дольше, чем это было необходимо. Сейрам стоило догадаться и больше обращать внимания на окружающие её мелочи.
– Наруто. Удзумаки Наруто. Тебе это имя о чём-то говорит?
– Это белобрысый, – уверенно ответила Хачи.
– А ещё.
Сейрам задумалась. Молчала она и тогда, когда подошвы её сапог коснулись косой крыши башни. И лишь съехав вниз почти до парапета, Хачи зацепилась за узкую выемку кончиками пальцев и сильно отклонилась назад на высоте. Лучи рассвета ласково тронули её кожу и волосы.
– А ещё что-то связанное с Шио.
– И всё?
– Да не томи!
– Удзумаки Наруто – джинчурики Курамы но Ёко.
– А!.. – Сейрам осеклась. – О...
– Ты не знала или забыла?
Восьмихвостая проигнорировала вопрос и в прыжке спустилась в раскрытое окно башни. Уже внутри Хачи заявила, что идёт отсыпаться, и удалилась.
Настоящее время.
– И тут пусто, – заключила Сейрам, заглянув в очередную комнату.
Помещения этой башни были похожи одна на другую, как новенькие сюрикены из одного набора, но Хачи не отчаивалась. В конце концов, она не сильно спешила. Однако, успеть к началу спарринга, на который Юмия каким-то неясным образом подбила Гаару, девушка жаждала успеть. Обычно понаблюдать за тем, как дерётся Орочи, не удавалось – либо сражение друг против друга, либо Юмия растворялась в тенях.
Ещё одна дверь. Снова никого. А Хачи казалось, что найти Хинату будет проще.
Очередная дверь, очередная комната... Ух ты, повезло!
– Хината-чан! – громко позвала Сейрам, но, решив не ждать, подбежала к ней сама, отделив от двух сокомандников.
Киба недоверчиво покосился на девицу, которая подлетела к Хинате и стала быстро что-то тараторить ей на ухо. Видел он её, видел... Акамару, до этого мирно посапывающий и ног Инудзука, вскочил и оскалил зубы, рыча. О Шино ничего сказать было нельзя – тот был непроницаем, как и всегда.
– Ну, так что, идём? – уже громко спросила Хачи так, чтобы было ясно сразу: возражения не принимаются. –
Киба нахмурился. Что за «там» и что это девице от Хинаты надо?
– Эй, ты! – грубо окликнул он.
– Киба-кун... – попыталась остановить его Хьюга, понимая, чем может ответить одарённая силой, несдержанная Сейрам. Но было уже поздно.
Впрочем, кажется, Хачи не видела в Кибе интересного соперника.
– Чего тебе, пацан? – лениво повернулась Сейрам к нему.
– Кто ты вообще такая? – оскалился Инудзука.
– А тебе-то что? – фыркнула Хачи и посмотрела себе под ноги на Акамару. – И убери от меня своего цуцика.
– Акамару не цуцик! – возмутился Киба, хотя слова Сейрам были отчасти справедливы.
– Цуцик, самый настоящий, – заверила его Сейрам, села на корточки и протянула руку к Акамару. Тот зарычал, Хачи досадливо цикнула, но, обнюхав её руку, щенок вдруг приветливо тявкнул и охотно дал погладить себя по холке.
Девушка довольно хмыкнула и выпрямилась.
– Ладно, Хината, пойдём, а то пропустим всё веселье!
С этими словами, Сейрам крепко схватила Хинату за руку и, прослушав робкое возражение, выбежала вместе с ней в коридор. Шино решил не вмешиваться, обоснованно считая, что Хьюга достаточно взрослая и сейчас защищать её не время, а Киба с тоской посмотрел на Акамару:
– Эх, ты, предатель...
Акамару виновато вильнул хвостом.
– Шукаку... – задумчиво произнесла Ёко, а тануки коротко вздохнул.
– Что такое?
Карниз, издалека казавшийся узким и неудобным, на деле оказался достаточно широк для двоих, и с него открывался удачный вид на импровизированный полигон. Но от скуки и ожидания Шио потянуло на дешёвую дворовую философию, которая кому-то идёт только в хмельном виде за барной стойкой.
– У тебя никогда не было ощущения, что всё вокруг – дешёвая декорация? Картонная, в которую не веришь?
Хороший вопрос.
А она не обидится, если он скажет, что никогда об этом не думал?
– В смысле? – лениво ответил парень вопросом на вопрос.
– Ну, может и не дешёвая... – протянула кицунэ немного сонно; девушка проснулась всего час назад и всё ещё частично находилась в мире сладких грёз и душных кошмаров. – Просто вокруг всё кажется таким наигранным и ненастоящим... Иногда кажется.
– Пожалуй, не было, – честно признался Шукаку, – иллюзией – бывало, а картонкой никогда. – А у тебя что, сейчас такое ощущение?
– Нет, не сейчас, – спокойно и тихо произнесла она. – Но было... Даже скорее спектакль, но без музыки. И от этого происходящее было ещё более фальшивым, так как актёры танцуют, но без смысла и красоты.
– Не люблю мюзиклы, – нарушил ход её мыслей тануки. – К тому же тогда тебе пришлось бы играть на каком-то музыкальном инструменте. Или петь.
– Ну, допустим, голоса у меня нет, – согласилась Ёко, – но играть-то я почему не могу?