Хроники идиотов
Шрифт:
Разумеется, массовые расстрелы не входили в программу ИПЭ. Его сотрудники молча радовались, что все, наконец-то, кончилось. Можно присесть и вздохнуть свободно – не опасаясь вдохнуть «песчаной пыльцы» или «махаона», напущенного магами врага. Скорее всего, пленных переправят куда-нибудь на территорию Института, и уже там начнут разбирательство. Наблюдавшая за погрузкой пленных Джарская раздумывала, куда они денут такое количество новых кадров. Она давно работала в Институте, и выучила простую истину: если не можешь одолеть врага – объединись с ним. Скорее всего, чтобы замять эту неприятную историю, всем этим активистам предложат вербовку, разобьют по разным группам, и отправят в такие места, где никто не слышал о Новой Волне столько, сколько в Днепропетровском штабе. Забвение – лучшее
Мимо нее прошла колоритная группа: оба секретаря Джежоли вели его под руки, на два голоса пытаясь ему втолковать, что он сегодня делал на поле боя. Процесс осложнялся вопросами со стороны генерала, не имеющими никакого отношения к делу, и по своему смысловому наполнению тянущими на детский сад, вторую группу.
Затем, когда уже почти все первостепенные дела были закрыты, Хьюстон сформировал отряд разведки, которые отправились изучать «башню». Куда девался некромант, знали не все. Но тот факт, что его не видеть, а поддержки ресурсом Новая Волна не получает, говорил сам за себя. Значит, с высокой вероятностью, территория уже доступна. Однако когда эти бравые агенты с шутками и прибаутками добрались до стен Ниневии, то за ними обнаружили Лионеля. Который уже с час бегал по местным окрестностям, с бешеным огнем в глазах, собирая материалы для новой статьи. Разведка поняла, что никогда в жизни им не добиться оперативности акулы пера, и плюнула на это безобразие. А первым делом обследовала дома. Как оказалось – правильно сделала. Там обнаружилось что-то типа военного госпиталя Новой Волны, человек так на пятнадцать, или немного больше. Среди этих несчастных разведка обнаружила свою приснопамятную коллегу, находящуюся пока еще при жизни – только и только благодаря тому, что какая-то добрая душа вложила ей в руку амулет «вторая жизнь». Если бы амулет одели на шею, то, возможно, Дана еще и в сознании бы была. А так – ее аккуратно сдали с рук на руки в мед блок, и расписались в ведомости для полковника Хьюстона, заранее предвкушая его реакцию. Народ из отряда совершенно искренне рассчитывал, что полковник выдаст им как минимум по ордену за спасение «хрупкой слабой женщины» из лап злобного некроманта.
Доктор Зорень подумал, что или он тут сойдет с ума, или одно из двух. Он уже не знал, каким богам молится – может, каким-нибудь человеческим? – чтобы они, наконец, вернули ему привычный распорядок дня.
В военной кампании под стенами Ниневии Институт потерял сорок два человека убитыми и триста один ранеными. Новая Волна – кстати, насчитывавшая в себе ровно четыреста четырнадцать душ – потеряла убитыми восемнадцать и ранеными двести двадцать три. Но это – если не делить ранения на тяжелые, средние, легкие, и царапины Джежоли, которые он получил, когда лез через забор из колючей проволоки за Вороновым. Кстати, из всех шести отрядов, отправленных ИПЭ в бой, только один-единственный, под командованием Джежоли, не понес никаких потерь: сколько он увел, столько и привел человек обратно.
Клиники не хватало. Разумеется, далеко не все участники были отправлены сюда, в болгарский штаб – однако и тех, что явились, хватало. Зореню старались отправлять не-человеческих пациентов за очень редкими исключениями. Одним из них стал как раз трофейный некромант, привезенный в бессознательном состоянии 414-ми. Эти самые 414-е находились с ним по соседству, и рассчитывали услыхать, когда тот придет в себя. Зорень, лично проследивший в свое время за звукоизоляцией стен, промолчал. Ребята и так слишком натерпелись, надо же дать им хоть немного отдохнуть. И самому тоже не помешает – а то вот уже глючится ему всякое, вроде виденного в окне рыжего наемника в прикиде медсестрички, упорно лезущего по пожарной лестнице на крышу. Видение через секунду исчезло (собственно, на крыше же), оставив после себя риторический вопрос, что же там наверху мог забыть Лис.
Телепортация как легла, так и не встала. И, как подозревал Зорень, и не встанет –
Затем в болгарский штаб прибыла Джарская – сверить списки, а все ли вернулись. Сделав «перекличку» и поставив галочки, майор с прискорбием выяснила, что у них недобор в одного агента. Майор вздохнула, и умоляюще поглядев на Зореня, жалобно попросила что-нибудь выпить, и, желательно, что-нибудь покрепче, чем тройной кофе. Она размышляла, какими глазами ей придется смотреть на ИОО и докладывать, что у них опять неведомо куда пропал лейтенант СеКрет…
После «семейного ужина» для Атрея наутро наступил форменный культурный шок. Он начался с того, что утра не было. Какое, к Лису, утро в половину первого?!
Сектант какое-то время смотрел в потолок, пытаясь сложить два и два. Они упорно не складывались, вырывались и вопили, что им не проплачено. Очевидно, осложнения на мозги после Лиса, поставил себе неутешительный диагноз Атрей.
Первым делом, еще не вставая, проверил, что там поделывает его хаку. А заодно поинтересовался, почему же, собственно, его не разбудили. Каюи непредвзято ответил такое, от чего шок быстренько переполз на пару планочек повыше: «ну, ты так мило спал…»
Пока сайентолог предавался недоумевающим мыслям одной половиной мозга, вторая привычно строила коварные планы.
Вообще-то у него на сегодня и далее был задуман ряд визитов по коллегам среди темных шаманов. Такая себе разведка боем. Что правда, всю приготовительную часть он отпустил, так как банально проспал. Ну, что ж, придется без увертюр осведомить уважаемых сограждан о том, что он пока не собирается к праотцам. С чем и придется смириться.
Кристина не удивилась, увидев брата так поздно. Или отлично сделала вид, что не удивилась – она сейчас вовсю занималась приведением в порядок столовой, отдавая распоряжения по этому нелегкому делу Ревеке и Теодору. Они, единственные европейцы из всех «тринадцати», имели хотя бы смутное представление о сервировке не-японского стола…
Атрей, глядя на нее со стороны, спрятав руки в рукава юкаты, думал. Он думал, как же интересно повернулась его жизнь с этим человеком, и что получилось изз их запутанного улубка отношений. Припомнил он и тот момент, когда он привел в свою комнату безоговорочно мертвую Арну Аэддин – зомби, поднятую силой Ирфольте. Тело без души.
То, что он собирался сделать, прежде не делалось, он был уверен, никем и никогда. А все благодаря его танто – вот ведь умница… «Я открою тебе тайну моей крови» – нашептал ее голос у него в голове. И – не соврала. Открыла. Атрей еще в начале их знакомства обратил внимание на странную жидкость, что плескалась внутри прозрачной рукоятки ножа. Да и окончание этой рукоятки как-то подозрительно напоминало шприц: утончалось, пока не превращалось и вовсе в иглу.
«Дай мою кровь мертвому – поучала танто – Смешай с его. Он обретет новую жизнь, начнет с чистого листа. Он станет таким, каким ты его создашь, каким расскажешь. Я знаю, умерла женщина, которую ты любишь – я дарю тебе шанс на счастливую жизнь. Помоги Аре Аэддин – и она будет предано любить тебя всю оставшуюся жизнь. Дай ей позабыть тягостные воспоминания из Легиона, то, что заставило ее отказаться от тебя. Это все равно ошибочное мнение. Я хочу тебе добра и счастья, хозяин…»
Хозяин, не отрываясь, смотрел на Арну. Он знал ее, как он думал, лучше всех прочих. Всякую знал, наблюдая за жизнью покойной исподтишка. И сейчас его мечта была так близко – только осталось протянуть руку с зажатой в ней танто.