Хроники Мастера Ли и Десятого Быка. Трилогия
Шрифт:
Я обдумал его мысль. – Мне кажется, что я умру в любом случае, – сказал я и Лунный Мальчик кивнул, соглашаясь со мной.
– Не забывайте об этом, – мрачно сказал Мастер Ли. – Храм Иллюзий – шедевр Лиу Линя, множество людей приезжало сюда в карете, а уезжало в гробу.
Утешив нас таким образом, он спустился с холма. Храм оказался маленьким и почти пустым, из небольшого дворика мы вошли в маленькую комнату, где за письменным столом сидел настоятель и читал свиток. Мы вошли, но он даже не посмотрел на нас. Несколько монет скользнули по столу. – Один, – сказал Мастер Ли. Потом добавил еще кучку. – Два. – Еще небольшая кучка. – Три. – Настоятель по-прежнему не поднимал взгляда от свитка,
Я был, скорее, разочарован. Я ожидал мистической музыки, дыма от благовоний и прочего мумбо-юмбо, но, судя по всему, иллюзия Лиу Линь не нуждалась ни в каких украшениях. Текст на табличке был написан простыми иероглифами, и я с интересом прочел его.
Сон Бабочки
Чуан Цу [58] как-то сказал:
«Однажды я спал и видел себя бабочкой, плавающей в воздухе, как лепесток розы, и я был счастлив, что не знаю, кто я такой. Потом я проснулся, и, откровенно говоря, заставил себя стать Чуан Цу. И я спросил себя: это Чуан Цу снилось, что он стал бабочкой, или бабочке приснилось, что она Чуан Цу? Конечно, если вы поместите рядом Чуан Цу и бабочку, то увидите различие, но разве любая материальная форма не является иллюзией?»
58
Чуан Цу – китайский философ-скептик, 365 г. – 286 г. до н. э. Основное произведение (помимо сна о бабочке) трактат «Путь Чуан Цу» в 33 главах.
Появился молчаливый настоятель с тремя стаканами вина и тремя маленькими чашками, и жестом показал, что мы должны это съесть и выпить.
Мастер Ли в видим знатока съел то, что было в его чашке. – Я не знаю, что они кладут в вино, но в чашке Ухо Дьявола – один из самых сильных галлюциногенных грибов, – невозмутимо заметил он. Потом повернулся и указал на табличку.
– Как-то раз Чуан Цу съел Ухо Дьявола. А потом ему приснилось, что он нашел решение всех проблем человечества и записал его. Проснувшись, он жадно схватил листок бумаги и прочел следующие слова: «Погонщик Овец женился на бамбуке, который никак не мог вырости в высоту, и родил траву Зеленый Мир. Трава Зеленый Мир родила леопардов, леопарды – лошадей, а лошади – людей. Через какое-то время люди вернулись к Погонщику Овец. Все всегда возвращается на круги своя, не правда ли?»
Я прожевал свои грибы, Лунный Мальчик свои, мы легли на свои тюфяки, я положил одну руку на голову, вторую вытянул вдоль тела и ждал, когда руки сами по себе разлетятся в сторону или, наоборот, хлопнуться друг о друга. Ничего не случилось, я немного расслабился и задышал полегче. Вернулся молчаливый настоятель, жестом приказал нам встать и повел за собой. Мы прошли через дверь и вышли в сад. И тут я, не веря собственным глазам, уставился на тени.
Судя по солнцу был, самое малое, двойной час лошади. Но в храм мы вошли ранним утром. Четыре часа исчезли. Что же с ними случилось? Корова языком слизнула? Мастер Ли, однако, ничему не удивлялся. Он подошел к небольшому круглому бассейну с прозрачной водой в центре сада, на его лице сияла счастливая улыбка. Когда я подошел поближе, то увидел на дне что-то белое, и сообразил, что нам скалится человеческий череп.
– Линг, старый друг! Великолепно выглядишь, – сказал Мастер Ли.
Я и Лунный Мальчик едва не упали. В воздухе не было ни ветерка,
– Ли Као, ты родился, чтобы повесить!
– Ты имеешь в виду «быть повешенным»? – нежно спросил Мастер Ли.
– Я имею в виду висилицу!
Тростник начал двигаться так быстро, что я уже не успевал читать все подряд, но позже я выяснил, что Лиу Линь говорил, будто изъян в характере Мастера Ли нельзя объяснить только отвратительным воспитанием, и в предыдущей жизни Мастер Ли был гиеной, скорпионом или даже Идиотом-Правителем Южного Ци. Особенно оживились тростники, когда начали перечислять события из жизни этого правителя.
– …и отрезали им руки и ноги.
– Нет, я не был Идиотом-Правителем Южного Ци, – задумчиво сказал Мастер Ли. – Иначе я бы отрезал им носы.
– … сжег и пепел в землю!
– Если ты должен что-то делать, выполняй свою работу до конца, – сказал Мастер Ли.
– … каждого человека, включая женщин и детей.
– Расточительство. Некоторые из девушек могут оказаться красавицами. Линг, дружище, ты же знаешь, я не люблю критиковать, но мудро ли ты поступил, окружив себя водой и только водой? – спросил Мастер Ли.
Он вытащил из кармана фляжку с вином и выплеснул половину в бассейн. Лунный Мальчик и я схватились друг за друга, чтобы не упасть. Темное пятно от вина превратилось в водоворот, воронка вытянулась вниз, прямо к скалящемуся рту черепа. Внезапно все тростники успокоились. Потом один задвигался.
– Барп.
– Это вино из твоего времени, – сказал Мастер Ли. – Оно называется Роса Горы Хайнин. Как оно тебе?
Тростники опять задвигались. – Хайнин? Эти неотесанные увальни делают такое замечательное вино? Я всегда думал, что у навозных жуков больше таланта, чем у них. Кстати, о жуках. Толстопузый уже упился до смерти?
– Нет, но он делает все, что в его силах, – ответил Мастер Ли. – Я рассказал его домовладельцам, что у него совершенно особая печень, сделанная из кристаллизовавшегося графита, но они все равно выкинули его прочь, опасаясь что однажды ночью он загорится и спалит дом.
Он нацедил еще немного вина в бассейн, и выпил сам. Тростники зашевелились опять.
– А что это за красавчик рядом с тобой? И ярмарочный борец?
– Борец – мой глубокоуважаемый заказчик и нынешний помощник Десятый Бык, – сказал Мастер Ли. – А красавчик – Лунный Мальчик, всемирно знаменитый эксперт по звукам и персиковым задницам.
Мы вышли вперед и поклонились. Тростники задвигались.
– Этот Лунный Мальчик заставил меня захотеть опять обзавестись задницей, но для чего ты приволок двух юных героев к старому шарлатану, лежащему на дне бассейна?
Мастер Ли сделал еще глоток. – Ради одной мелочи. Я хочу, чтобы Лунный Мальчик посмотрел в зеркало, – небрежно ответил он.
Мне показалось, или действительно тростники задвигались намного более осторожно.
– О каком зеркале ты говоришь?
– Есть только одно, в которое стоит смотреть, – ответил Мастер Ли.
– Берегись, Ли Као!
– Другие уже проделали этот путь, – сказал Мастер Ли. – Я даже слышал, что сам император приходил к тебе за пропуском, а он вроде цел и невредим.