Хроники Мастера Ли и Десятого Быка. Трилогия
Шрифт:
Жестокий старый демон в одно мгновение превратился в придворного, оказавшего в присутствие высочайшей особы: его клыки и когти задрожали, он не осмелился не то, чтобы ударить, но даже пошевелиться. Мы не торопясь прошли мимо, к воротам. Лунный Мальчик поразил всех демонов своим видом. Он грациозно кивал налево и направо, как если бы ожидал аплодисментов, и только слабое недовольство на лице указывало, что огры могли бы по меньшей мере зажечь благовония и усеять его путь лепестками роз. Тем временем я заметил множество людей моего скромного класса, украшенных ударами бичей и угодливо склонивших голову.
Я поднял зонтик еще выше, и теперь тоже оказался
Демоны, охранявшие ворота, подняли когти: стой! – Посмотри на эти грязные ногти! Двадцать ударов плетью, каждому! – яростно выкрикнул Мастер Ли и гордо прошагал прямо между ними. Я держался за зонтик как за еще дорогую мне жизнь, в следующее мгновение мы уже были в воротах, а потом и в городе.
Мастер Ли прошел мимо огромной базилики Бога Ворот и Рвов и отправился прямиком ко дворцу Первого Короля Яма, и, подойдя к дверям, я понял, что ничего хорошего нас не ждет. Никто не может войти без разрешения к верховному дьяволу с черным лицом, злыми красными глазами, стальными клыками и головой, на которой росли не волосы, а извивающиеся гадюки. Клубы дыма выходили из его ушей и ноздрей, и я спросил себя, не отбивают ли мои колени и колени Лунного Мальчика марш, и решил, что мы играем дуэт.
Мастер Ли коснулся императорской эмблемы и посмотрел на ужасное создание с отрешенным видом палача, проверяющего ломоть мяса. – Господин Ли из Као, специальный посланник Сына Неба. Я должен проверить записи Прошлых Существований. Немедленно! – надменно бросил Мастер Ли.
Демон молчал и только глядел. Из его рта вырвались языки пламени.
– Неужели я столкнулся с неподчинением? – холодно сказал Мастер Ли. Он сорвал бриллиантовую брошь с одежды Лунного Мальчика и бросил ее в реку из расплавленного железа, которая текла за стенами дворца. – Будет очень жаль, если мне придется сообщить, что дерзкий хранитель ворот украл драгоценную брошь и попытался скрыть преступление, проглотив ее. – Его холодные глаза остановились на животе страшной твари. – Хотя, быть может, я немного развлекусь, глядя, как небесные следователи добывают доказательства, – добавил он.
Не произнеся больше ни слова, он повернулся и пошел прямо к большим железным дверям. Я поторопился вслед за ним, но был настолько ослеплен потом и ужасом, что не видел, как двери открылись, и пришел в себя только тогда, когда мои сандалии заскользили по мраморному полу.
Даже у Мастера Ли на лбу выступила испарина. И только Лунный Мальчик казался совершенно невозмутимым. Он продолжал улыбаться воображаемым аплодисментам, хотя, казалось, ему слегка не хватало хора приветственных криков; я напружинил спину и поднял свой зонтик еще немного выше. По длинному коридору мы прошли в большой зал, где шелестела бумагами армия служащих.
В аду работали не только демоны, но и обычные души. (Кстати, демоны вовсе не обязательно зло. Вполне возможно родиться слугой в Аду только из-за поворота Великого Колеса, и получить жажду крови как часть процесса, как и в том случае, когда родишься тигром.) Судя по всему главный клерк в своем последнем воплощении был банкиром. У него были
– Мой, – сказал он.
– Бери его, – сказал Мастер Ли. – Нам нужно попасть в отдел Записей.
Зрелище было похоже на танец в опере, который говорит больше, чем могут сказать любые слова. Мои щеки загорелись, когда Лунный Мальчик, покачивая бедрами, грациозно повернулся к столу – никогда не видел его таким! – и глаза клерка загорелись. Лунный Мальчик улыбнулся. Клерк выпучил глаза, на лбу появились капельки пота. Лунный Мальчик что-то нежно проворковал. Тонкие колени под столом задергались. Лунный Мальчик проворковал еще нежнее. Тонкие руки сцепились вместе, тонкие ноги ударили по полу. Бедняга ухитрился что-то сказать, и рука Лунного Мальчика, которую он держал за спиной, указала на одну из боковых дверей. Мастер Ли и я как можно незаметнее пошли к ней. Лунный Мальчик махнул рукой и случайно коснулся руки клерка. Тот, как ошпаренный, вскочил на ноги, качаясь дошел до двери и, несколько раз не попав ключом в замочную скважину, все-таки открыл ее. Мы прошли через дверь прежде, чем клерк сообразил что происходит, и Лунный Мальчик наградил его, слегка потрепав по щеке, а потом хлопнул дверью перед его лицом.
Я ожидал еще одну армию служащих, но в отделе Прошедших Существований за огромным столом сидел только один клерк, почти похороненный под гроссбухами. Поднявшееся к нам лицо напомнило мне картину Хен-чианга «Нюхающий Генерал». Брови стояли вертикально, глаза были выпучены, как у лягушки, а нос сморщен так, что, казалось, он постоянно нюхает что-то неприятное. Мастер Ли поклонился ему как равному, и Лунный Мальчик тоже поклонился, изысканно и немного снисходительно.
– Э? – сказал Регистратор.
– Господин Ли из Као, эмиссар Сына Неба, разгневанного Сына Неба, – сказал Мастер Ли.
– Э? – повторил Регистратор.
– Наше вторжение было бы совершенно недопустимым, если бы речь не шла о серьезнейших делах, а что может быть более серьезным, чем неудачное использование Напитка Забвения? – грозно проговорил Мастер Ли.
– Э? – спросил Регистратор.
Мастер Ли резко повернулся и указал на меня. – Взгляните на этого безмозглого и вшивого представителя нижних классов! – зло сказал он. – Он должен уметь только работать с утра до ночи на поле, быть верным своему господину и испускать газы, когда пучит живот, и тем не менее он утверждает, помнит до последних подробностей свое предыдущее воплощения, когда он был пра-пра-дедушкой бриллианта нынешнего двора!
Лунный мальчик понял намек и грациозно поклонился.
– И это еще не все. Этот слюнявый кусок дерьма настаивает, что был наставником принцев Династии Суй! – проорал Мастер Ли. – Он рассказывает о пьяных выходках Императора Ян Цзяня такие вещи, которые заставили бы завиться ваши волосы, если бы они у вас были, и каждый раз, когда он открывает свой дурацкий рот, он требует, чтобы его называли Гоподин Цинь!
(Это был намек для меня. Цинем звали старого помощника настоятеля монастыря, находившегося рядом с моей деревней, который учил грамоте крестьянских детей после дня работы в поле. Бесконечно добрый ласковый человек, страдавший, увы, крайним педантизмом, и я часто веселил Мастера Ли, подражая своему старому учителю.)