Хроники Обетованного. Клинки и крылья
Шрифт:
Не знаешь. Ох, ничего ты ещё не знаешь...
– Ты кое-что забыл: там ещё и людей нет. И населению Лэфлиенна, как я предполагаю, наплевать на цвет парусов... Тебе так важно явиться рыцарем в сияющих доспехах?
Ривэн ненадолго задумался.
– Да нет, не сказал бы. Но ведь ты плывёшь... ну... спасать мир, по сути дела. Разве нет?
Альен в который раз ощутил укол зависти. Как хорошо, наверное, жить во вселенной Ривэна, по его правилам, где всё так просто. Где можно не учитывать, кого и от
Сен-Ти-Йи поклялась ему - дала клятву бессмертной, которую не вправе нарушить. Сен-Ти-Йи дала ему грешную, чудовищную надежду, что точит сердце куда вернее тумана и одиночества.
– Возможно, - уклончиво сказал он.
– Только сделать это нужно без боевых труб и знамён с золотыми львами.
– Ничего плохого не вижу в золотых львах, - буркнул Ривэн, уязвлённый намёком на помпезность, которой всегда славились войска Дорелии.
– Кстати, давно хотел узнать... А что будет, когда ты сделаешь это? Ну, закроешь разрыв?
Альен отпустил кружку, и она повисла в воздухе - прямо над волнами, подрагивая в ожидании судьбы. Только маленьких крыльев не хватает. И в самом деле - превратить её в чайку?.. Он улыбнулся про себя: в Долине оценили бы такое мило-бесполезное волшебство. Много кто, и особенно женщины. А ещё Алисия оценила бы, если бы обладала Даром - о, как он жалел когда-то об этом... Но не теперь, разумеется. Теперь-то он видел, что боги, в которых Алисия почему-то верит, уберегли её от рва со змеями, от пыточной комнаты длиной в жизнь.
– Да ничего не будет, я думаю. Ни грома, ни вспышек... Просто тауриллиан останутся там, где были, и не вернутся в Обетованное. И ещё, может быть, прекратится вся эта кутерьма с войной Хелт, с эпидемиями, бунтами, превращениями теней Хаоса в чудищ...
– И ещё - ну да, всего-навсего!..
Ривэн повеселел, поймал кружку под дно и, перевернув, водрузил себе на голову.
– Эх, мне бы тогда в "Пёструю попону" - есть такая славная таверна в Энторе, на улице королевы Флинны... Я был бы правителем вечера!
– Выпил бы весь сидр и запил элем?
– поддразнил Альен. Ривэн встал спиной к перилам и скучающе-томно скрестил ноги, точно молодой щёголь при дворе.
– Обижаешь. Всё вино с пряностями было бы моё - в честь тебя и лорда Заэру... Я бы всем рассказал о тебе, хоть ты и не считаешь себя героем! Любой менестрель без собственной песни про тебя считался бы опозоренным!
А вот уже и личное полезло... Альен кашлянул. Тот сообщник Хелт, кезоррианец из Когтей; мечта об опозоренных менестрелях явно возникла у Ривэна не на пустом месте.
– Ты правда так хочешь прекратить эту войну?
– Ну ещё бы, - расставшись с жестяной "шапкой", Ривэн вновь опечалился.
– Каждую ночь ворочаюсь, всё думаю о том, как там все... Вдруг альсунгцы уже захватили
А ведь почти наверняка так оно и есть. Особенно если Кезорре всё-таки поддержит Хелт - а судя по слухам в Минши, ожидать другого не приходится. Лживая, но до боли красивая страна. Альена до сих пор не оставило странное, наивно-трепетное отношение к ней - даже после того, как он пожил там несколько лет назад, насмотревшись на местных убийц и продажных женщин.
– Ты слышал что-нибудь после тех новостей про удары на границе?
– нерешительно спросил Ривэн.
Очередная трудность... Молодой король Минши хоть и бахвалился перед Альеном опасным умом государственного мужа, всё же не удержался и намекнул в одной из их последних бесед на какое-то важное сражение, проигранное Дорелией. Был, наверное, слишком молод, чтобы просто промолчать.
С другой стороны - ничего определённого ему по-прежнему неизвестно... Если не считать фразы, брошенной по поводу битвы Сен-Ти-Йи, но ведь она может быть и ложью. Станет ли кому-нибудь легче от такой недоправды?
– Нет. Ничего не слышал... Думаю, у короля Абиальда хватит сил, чтобы сопротивляться какое-то время. До конца весны, по крайней мере.
– А до конца весны ты придумаешь, как закрыть разрыв?
Ривэн был похож на ребёнка, который спрашивает, заглядывая в глаза отцу: а потом, что потом? Он взмахнул мечом и отрубил чёрному петуху голову, да?.. Дарет, помнится, особенно любил в детстве эту жутковатую сказку про гигантского чёрного петуха, который чуть не склевал замок одного незадачливого лорда вместе с полями и парой деревенек. Слушал её много раз, но неизменно переживал, победил ли рыцарь.
Альен и тогда был склонен сочувствовать петуху.
– У меня, кажется, нет выбора.
Ривэн всё стоял, стискивая кружку, будто забыл, что собирался делать дальше. Завеса тумана неспешно редела, тая под солнцем; Альен различил вдалеке очертания морской скалы - или, может, маленького острова. Значит ли это, что близко суша?..
– Знаешь... Когда я вернусь домой... Ну, то есть если вернусь, - Ривэн почесал порез от бритвы на щеке, чтобы скрыть нервное подёргивание щеки.
– Я хочу разыскать свою мать, кем бы она ни была. Пусть уличной девкой, пусть трактирщицей... Или воровкой. Если только это ещё возможно. Сам не знаю, почему - никогда раньше мне этого не хотелось так сильно... Вдруг альсунгцы уже убили её, и теперь мы никогда не встретимся?
Альен даже растерялся немного от такой откровенности. Какое-то время он смотрел на побледневшего Ривэна, думая, что можно на это сказать - и можно ли в принципе.
– Не говори ничего, - выручил его дорелиец.
– Знаю, что это я зря... Всегда я зря.
Он теперь как-то по-новому держал кружку - напряжённо и... осознанно, что ли. Мельком взглянув на его пальцы, Альен понял, что Ривэн старается коснуться тех мест, до которых дотрагивался он.
Проклятье. Доигрался, Повелитель Хаоса?..