Хроники Обетованного. Клинки и крылья
Шрифт:
– И лес окружён?
– Да, господин полководец. Люди ждали, когда вы придёте в себя и отдадите приказ, идти ли дальше. О движении в лесу вестей нет.
– А королева?
Лекарь зашумел водой - видимо, мыл что-то в бочке. Дорвиг подумал о том, что даже обычную воду теперь никогда не увидит, и едва не взвыл.
– Я ничего не знаю, господин полководец... Говорят, правда, что какую-то часть войска её величество пустила на Энтор и намерена осадить его... Или уже осадила. Вам лучше спросить кого-то другого, наверное. Вы были в беспамятстве пять дней.
Пять дней!.. Счастливых, по сути, дней - лучше
А с другой стороны - пять дней, потерянных для мести.
Теперь Дорвиг точно знал, кому и за что он будет мстить. Знал, кто заслуживает кары за всё, что происходит с их бойцами и с их королевством. Знал, кто втянул их в ненужную войну, оторвал от очага, бросил в сети недозволенной магии. Кому не хватило ума и воли остановиться на Ти'арге и кто в итоге обрёк их на встречу с хитрыми Отражениями.
Да, Хелтингра, девочка с золотой косой, вдова несчастного Форгвина... Ты слишком уж заигралась. Дракон на знамёнах Альсунга - после тебя такому уже не бывать.
Дорвиг снова сжал пальцы - так, будто по привычке обхватывал знакомую рукоять. И приказал:
– Зови сюда сотника Рольда, сына Вораго. А чуть позже пусть все приходят. Будем держать срочный совет.
***
Рольд - славный парень, честный, хоть и с ветром в голове - рассказал Дорвигу, чем кончилось дело на равнине. Получалось, что решил всё призрачный дракон, присланный Хелт, а вовсе не боевая мощь Альсунга. Больше того - злосчастного дракона развеяли по ветру те же Отражения своими заклятиями. Правда, поздно: пехота и выжившие рыцари к этому времени уже улепётывали, петляя меж ёлок и осин. Колдовскую защиту Отражения не сняли, так что достать дорелийцев в чаще было совершенно невозможно - особенно учитывая количество конных в их войске, да и просто его размеры.
Дорвиг не думал, что можно впасть в ещё большее уныние, но именно это с ним и произошло.
– Их жалкая кучка в этом лесу, старина, - заторопился Рольд - увидел, наверное, гримасу, которую Дорвиг теперь был не способен спрятать.
– Не больше четырёх-пяти десятков. Ведь припасы у них когда-нибудь кончатся, они выйдут - тут мы их и добьём.
– Чтобы добить пару отрядов, не нужно столько народу, сколько нас здесь, - не распологающим к обсуждениям тоном сказал Дорвиг. Он всегда говорил так с молодёжью, да ещё и ниже его по чину, по месту за столом Двура Двуров на пирах в Чертоге. Пусть знают своё место.
Однако Рольд осмелился возразить. Должно быть, слепой и израненный старик-воевода, укрытый медвежьей шкурой, уже не вызывал у него прежнего трепета.
– Но с ними три колдуна, Дорвиг... Все они остались в живых, мои ребята их видели. И сам Толмэ со своими лучниками. Не знаю, стоит ли...
– Я не спрашиваю, а приказываю, сотник, - негромко напомнил Дорвиг.
– Уже твой отец бился под моим началом. Споров быть не должно.
Повисло молчание. Дико было, слушая обиженное сопение Рольда, не видеть его: Дорвиг знал, что выражения лиц в такие моменты подсказывают очень многое. В итоге сотник спросил:
– То есть ты требуешь разделить армию?
–
– Уже сделано, - с гордостью доложил Рольд.
– Вся равнина наша - от Широкой до Зелёной. А отряды Мальха вчера двинулись на юго-восток, к Дьерну и Эблиру... Знаешь, дорелийские города недалеко от Большого озера и речки Синей...
– Я знаю, где Дьерн и Эблир, - проворчал Дорвиг, пытаясь улечься поудобнее и не так давить на перевязанный бок: кажется, он ранен глубже, чем подумал сначала. Час от часу не легче...
– Но знаю также, что не было приказа идти туда.
– Ну... Вообще-то был. Он поступил от...
Дорвиг не вытерпел.
– Старик Заэру раскидал воинов и убийц по всему королевству - а Мальх ломится в самое сердце Дорелии даже без разведки, не зная толком земель?!
– Дорвиг снова пожалел, что под рукой нет Фортугаста.
– Их вырежут всех до единого из какой-нибудь засады, вот и всё! А если на пути попадутся Отражения? А если замок рыцаря, напичканный бойцами?.. Один удачный бой настолько вскружил вам головы, что мозги стали ненужны?! Кто отдал без меня этот идиотский приказ?..
– Её величество, - тихо сказал Рольд.
– Двура Двур.
Какое-то время Дорвиг даже ответить не мог - просто хватал ртом воздух, как пойманная треска. Да что же творит эта ведьма? Она в самом деле нисколько не дорожит своими людьми, ни одним из них?!
Это настолько взбесило Дорвига, что он не сразу сумел признать: да, так и есть. Хелт наплевать, даже если погибнут все воины Альсунга. Завоёванный Ти'арг обеспечил её запасами живой силы - и только. А союз с кочевниками Шайальдэ, о котором он мельком слышал, и поддержка Кезорре, на которую Хелт наверняка надеется, только укрепят её положение. Вовсе не процветание и слава королевства важны ей, а какие-то свои цели, ради которых и забурлил весь этот котёл размером с Обетованное. Ради которых Дорвиг потерял зрение.
Волшебные цели, тёмные и страшные - как её душа.
– Гонца прислала?
– спросил Дорвиг. Кусочки целого складывались в его голове, точно части новомодных миншийских головоломок. Никогда он не умел собирать их.
– Да, сразу же после битвы. Повелела заняться югом Дорелии, пока другая армия продвигается к столице, - в голосе Рольда звучал восторг щенка, упоённого хозяйским величием.
– Обещала даже сама чуть позже прибыть к стенам Энтора - когда путь будет расчищен - и лично руководить осадой! Представляешь?..
"Заняться югом", "путь будет расчищен"... Да что понимает в войне эта ведьма, ни разу кухонного ножа в руках не державшая? Она думает, что всё это делается легко и быстро?!
А может, и ещё как державшая, - шепнуло внутри Дорвига что-то давнее, потаённо-сокрытое. Он запретил себе всякие подозрения, когда погиб Форгвин, подавил их после смертей Хордаго и Конгвара... Точнее, уверился, что Хелт просто приносит несчастья и неугодна богам - собственно, как любая колдунья и любая чересчур красивая женщина. Однако дело, возможно, было не только в этом... Он вспомнил невозмутимое лицо Хелт в павшем Хаэдране, потом - её льдистые глаза, оглядывавшие разорённую Академию. Видимо, в нежные белые пальчики впиталось куда больше крови, чем он думал все эти годы.