Хроники Обетованного. Осиновая корона
Шрифт:
– Пруд Симиссо, - закивал менестрель.
– Там, где плавали чёрные лебеди, и лимоны были высажены вокруг? Рядом с библиотекой кезоррианской Академии?
– Да, именно он.
– Сейчас это просто большая лужа, господин наместник, - усмешка менестреля была непривычно горькой. Он упал в кресло напротив, прижав лиру к груди, и опустил голову в знак печали.
– Большая и зловонная, заросшая ряской. За ним много лет никто не ухаживает. И лебеди давно мертвы.
Новая молния с "подпевкой" раската грома подтвердила его слова. Хорошо, что сегодня с ними нет мальчика-флейтиста: такие темы не для детских ушей.
– Но, в любом случае, ваши стены
– И те дворцы с колоннами, что словно парят над землёй... Непросто забыть их.
– Дворцы?
– подвижные руки менестреля изобразили нечто вроде отжимания мокрой тряпки.
– Вот что сделали и с ними, и с их владельцами. Не со всеми, конечно, но с большинством. Некоторые стоят в развалинах и заброшены, в других тюрьмы, лечебницы или лавки купцов побогаче, - он закрыл глаза.
– Ничего не осталось от нас. На всём - пятна разложения, господин наместник, как чёрные пятна на белом Дворце Правителей. Тот самый, круглый и парящий, дворец тысячи колонн... Все его барельефы и портики - в копоти от заклятий, от огненных шаров и, - он криво усмехнулся в сторону окна, - молний. Дня не проходит в столице без стычки последние двадцать лет. Сторонники старых правителей тщетно враждуют с новыми, почитатели прежних богов - с верящими в Прародителя, одни кланы чаров и эров с другими... И Высокие Дома, разумеется. Разрушили всё, что не разграбили и не перепродали, господин наместник. Мы гибнем. Остаётся лишь ждать, когда до Вианты дойдут кочевники из Шайальдэ, - менестрель помолчал.
– Дойдут и положат этому конец.
Наместник долго не отвечал, подыскивая нужные слова и пытаясь понять, чего тут больше: утрированного, пафосного юношеского пыла или искреннего горя. Допил бокал; горло согрело изнутри сочетание лимона с нотками корицы и вишни. Непозволительное расточительство, если подумать - как и пение Нальдо. Тэска прав: пора собраться и плотнее заняться "коронниками".
Хотя, если подумать, Тэска никогда не говорил ему так. Он вообще никогда не давал открытых советов, каждой фразой оставляя наместнику обширное поле для толкований.
– Я наслышан о делах в Кезорре, и мне на самом деле жаль. Но...
– На самом деле?
– подавшись вперёд, переспросил Нальдо. Его широко расставленные глаза пытливо блеснули.
Всё ясно.
Наместник откинулся назад, будто защищаясь. Честно говоря, он ожидал большего. Даже грустно в каком-то смысле.
– Должен ли я рассматривать Ваше пребывание здесь как посольство?
– бесстрастно спросил он.
Менестрель издал смешок на грани с кошачьим шипением, встал и бережно положил лиру на стол - между стопкой документов из казначейства и городским планом Академии. Струны издали низкий надрывный стон. Нальдо теперь стоял на фоне окна, и его поджарая фигура в бордовой куртке и красно-коричневых бриджах (что поделать, менестрели обожают броские вещи - а кезоррианцы и вовсе уделяют одежде слишком, на взгляд наместника, большое внимание) казалась в полумраке кабинета вторым, отражающим камин, всполохом пламени.
– Скорее как крик отчаяния, господин наместник. Народные Правители никогда не назначили бы меня официальным послом.
– Да, но кто-то другой мог назначить Вас неофициальным, - Велдакир говорил с той же прохладной вежливостью, глазами оценивая расстояние до двери и до ящика стола, где лежал кинжал. Ближайший пост охраны - этажом ниже, у архива. Прискорбно.
– Что Вам нужно, Нальдо? Давайте
Менестрель блёкло улыбнулся.
– Только в южных землях. Там много нищих селений у истощённых виноградников, и золото для них - главный эталон красоты... Поскольку несбыточно. Как всегда, - он помолчал.
– Я приехал попросить помощи, вот и всё. Помощи Ти'арга. И я не убийца.
– Звучит обнадёживающе, - пробормотал наместник, утомлённо проводя рукой по лицу - стирая испарину, выступившую от боли. Или от страха. За спиной Нальдо по-прежнему рыдал дождь: казалось, что створки полукруглого окна тоже обращаются в жидкость, растворяются.
– И всё-таки что мне помешает арестовать Вас? Вы обращаетесь к королевству Альсунг с просьбой, которая может исходить только от властей Вашей страны. В противном случае Вы...
– Изменник, - по-кезорриански сказал - точно выплюнул - Нальдо. И запустил пальцы в густые чёрные волосы. Вновь чересчур картинно: будто актёр уличного театра, декламирующий стихи. Наместник терпеть не мог уличные спектакли, считая их жуткой вульгарностью и бессмыслицей. Хотя бы в этом его вкусы совпадали со вкусами Хавальда и двуров его двора.
– Знаю. Но я никому не угрожаю. И обращаюсь именно к Ти'аргу, не к Альсунгу.
Ах вот оно что. Наместник вздохнул. Что за вечная обязанность усмирять мальчишек? Неужели это оттого, что природа не подарила ему собственного сына?..
– Сдаётся мне, Вы оговорились. Вы обращаетесь к Альсунгу, Нальдо, и ехать Вам следовало не сюда, а в Ледяной Чертог. У меня нет права решать такие вопросы в обход короля Хавальда.
– Да-да, - Нальдо прошёлся по кабинету и озабоченно сложил кисти у подбородка. Лицо у него исказилось, как у обиженного подростка - и правда, полная противоположность каменной сдержанности Тэски.
– Понимаю. Но беда в том, что я не могу обратиться к королю Хавальду.
– Почему?
Наместник спросил, уже почти зная ответ. Менестрель взглянул на канделябр, на секунду опустил веки, и три свечи разом потухли. Темнота уплотнилась, наползла изо всех углов и щелей - непроницаемая, как глаза Тэски в облике барса; только робкий огонёк в очаге теперь пытался её разогнать. Выждав несколько мгновений, Нальдо сделал неуловимое движение рукой, мало похожее на его обычные размашистые жесты. Свечи загорелись снова, но бледно-зеленоватым светом.
Не природное, неправильное пламя.
– Из какого Вы Дома?
– помолчав, спросил наместник.
Нальдо шагнул к его креслу и подул на ладонь. На смуглой коже проступила татуировка - флейта в окружении волн с гребешками пены.
– Дом Марторис. Маги-музыканты.
Что ж, не самый могущественный из Высоких Домов, но и не самый слабый. Наместник кивнул, скрывая досаду: что мешало ему догадаться раньше? Самообман?
– И Вы учились у Отражений?
– Естественно, - менестрель приподнял куртку, показав маленькое зеркало на поясе.
– Я провёл четыре года в их Долине и ничуть не жалею об этом.
– О, не сомневаюсь, - Велдакир со вздохом, уже не скрываясь, вжался правым боком в подушку. Нужно лечь, но сейчас это было бы неуместно. Не просить же, в самом деле, менестреля-волшебника проводить его в спальню?.. Добрый дедушка-наместник. Защитник магов перед лицом тирана-короля. Вот, значит, как иногда о нём думают.
– Поэтому "синяя кобра"?
– Да, - Нальдо улыбнулся и рукой провёл в воздухе извилистую черту.
– Её шипение красиво и порой даже мелодично. У нас говорят - "поёт как синяя кобра".