Хроники последнего лета

Манаков Кирилл Янович

В голосе звучала неподдельная обида ребенка, несправедливо обвиненного в краже конфетки.

Наташа, неотрывно глядя на него, потянула за ручку, но дверца не открылась.

— Не открывается? — невинно поинтересовался похититель. — Такое бывает. Это очень умная машина. Знает своего хозяина и никогда не выпускает красивых девушек.

И добавил безо всякого перерыва:

— Меня зовут Кондрат.

Это прозвучало так, будто это имя должен знать каждый человек на Земле, и не просто знать, а при произнесении оного обязан прийти

в неописуемый восторг: «Кондрат?! Тот самый?! Пустите, позвольте одним глазком!»

Между прочим, именно так встречали Кондрата Савельевича в нескольких московских клубах, где выстраивалась целая очередь из длинноногих красавиц, желавших пообщаться с ним тет-а-тет. Ничего удивительного — при всех недостатках он был человек нескупой, можно даже сказать щедрый.

Но Наташа была не в курсе таких деталей характера своего похитителя, да и, признаться, не сильно они ее интересовали. Поэтому она сказала, пытаясь быть уверенной и убедительной:

— Послушайте, у меня сейчас важная встреча. С очень серьезными людьми. Пожалуйста, отпустите меня.

— Правильно, я и есть серьезный человек. Не веришь? — спросил Кондрат, явно задетый тем, что его имя не произвело должного впечатления.

— Я верю, — поторопилась согласиться Наташа, — честное слово, у меня очень важная встреча…

— Важнее некуда. Сейчас мы поедем покушаем. Нет ничего важнее пищеварения. А потом посмотрим.

— Послушайте…

— Хватит, — прервал ее Кондрат, — поговорим после. А сейчас давай познакомимся поближе. Тебя как зовут?

— Знаете, Кондрат…

— Я же сказал…

В этот момент машина резко затормозила, и Кондрат, потянувшийся к Наташе, потерял равновесие и едва не повалился на пол.

— Ах, чтоб тебя!

Что-то негромко щелкнуло, и в салоне раздался слегка искаженный интеркомом голос водителя.

— Шеф, тут менты. Перекрыли дорогу, хотят осмотреть машину.

— Что?! — Лицо Кондрата налилось кровью и стало багровым, как спелый помидор. — Что там Кумпол спит?! Пусть разберется, мать вашу!

Наташа сидела тихо, как мышка. Полиция — конечно, хорошо, но этот тип с редким именем Кондрат стал в один момент таким страшным, что звать на помощь она не решилась.

Неизвестно, кто такой Кумпол, и как именно он должен был разбираться, но судя по всему, он пользовался определенным авторитетом среди сотрудников полиции, потому что через пару минут Роллс-Ройс тронулся с места.

Кондрат заметил, что Наташа достала мобильный телефон и тут же, безо всяких церемоний забрал его. Просто выхватил из рук, осмотрел, выключил и бросил в кармашек на дверце.

— Что за дрянь! Куплю тебе новый, самый последний. А так будет мешать, — он понизил голос, пытаясь, по всей видимости, придать ему интимности, — нам же нужна тишина, верно? Музыку любишь?

Он выудил из ящичка пульт, нажал кнопку, и в салоне зазвучала мелодия «Бессамо мучо», исполнявшаяся в клубном ритме, со вставками бессмысленного

речитатива ди-джея и скрипучими виниловыми заеданиями.

Такая музыка, вместо того, чтобы успокоить, еще больше напугала Наташу. Она совсем вжалась в сиденье и была готова разреветься.

— Да успокойся ты! — усмехнулся Кондрат, достал из кармана стеклянную трубочку и дощечку красного дерева, высыпал на нее полоску белого порошка, разровнял кредиткой и протянул Наташе: — Будешь?

— Нет!

— Как хочешь.

Он поднес дощечку к лицу, и, проведя перед носом, вдохнул белую пыль. Зажмурил глаза и затряс от удовольствия головой.

— Ах, хороша!

Потом оценивающе посмотрел на Наташу, цокнул языком и заявил:

— Ну как ты одета! Посмотри на себя, красавица ведь, куда там этим, — он кивнул в сторону, где, по его представлению, находилось сборище «этих», немного помолчал и добавил: — повезло тебе. Будешь, как сыр в мыле… то есть…

Кондрат запнулся и хотел было поправиться, но вместо этого замер с остекленевшими глазами.

* * *

Для Кондрата Савельевича все происходившее в салоне автомобиля представлялось иначе. Доза кокаина холодком пощекотала ноздри и сразу же прокатилась горячей волной от затылка до копчика. Хорошо!

Но вдруг кровь забарабанила в висках, уши заложило, а воздух стал тягуче-густым. Исчезло всякое ощущение движения, словно Роллс-Ройс остановился, но как-то неправильно, безо всякого торможения. Наташа замерла на месте в странной неудобной позе, с рукой, застывшей в воздухе, став похожей на огромную искусно сделанную куклу.

Контра по привычке выругался и только хотел вызвать водителя, чтобы узнать, какого, собственно, лешего тут происходит, как в потолке открылся люк, и в салон влетел человек, странный до невозможности.

Появление незнакомца было интересно по двум причинам: во-первых, в Роллс-Ройсе сроду не было люка. Это вам не Мерседес какой-нибудь, а машина королей. А во-вторых, посмотрите на этого летуна! Обтягивающее черное латексное трико с красной звездой на груди, а поверх трико — красные трусики, подчеркивающие мужское достоинство невероятных размеров. Образ супергероя, дополняла черно-красная маска.

Господин Селиверстов был не робкого десятка. Да что там — добиться нынешнего положения он смог благодаря незаурядной отваге. Сколько раз ему приходилось смотреть на направленный в лицо ствол… Происходило такое, правда лет пятнадцать назад, но опыт, как говориться, не пропьешь.

— Тебе чего? — тихо и грозно спросил Контра.

Пришелец не удостоил его ответом, осмотрелся в салоне и ловко втиснулся между сенатором и Наташей.

— Я спрашиваю, чего тебе надо?!

— Ах да, — несколько лениво сказал гость, откашлялся, и поправил маску — кто тут обижает слабых и беззащитных?! Я здесь, чтобы восстановить справедливость и покарать зло… словом, как-то так!