Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы
Шрифт:
Берия знал, как люто Сталин ненавидел Тито, знал и другое: его, Берии, положение в последние месяцы жизни диктатора стало весьма шатким… Вернуть былое расположение престарелого вождя можно было лишь каким-то экстраординарным шагом.
Сталин воспринял подброшенную ему мысль как свою собственную и отдал министру госбезопасности Игнатьеву распоряжение подготовить акцию по физическому уничтожению югославского лидера. В МГБ было заведено литерное дело под красноречивым криптонимом «Стервятник».
Для исполнения зловещего приговора требовалось подобрать
Беседа в Вене оставила у Григулевича тяжёлое впечатление. Он знал одно: попытка ликвидации «Стервятника» поставит крест на всех его планах. Другой жизни, о которой он всё чаще мечтает, жизни учёного, литератора, публициста, склонившегося над письменным столом, уже не будет. Никогда. Охранка Тито выбьет из него всё. А это означает, что без яда не обойтись. Пусть допрашивают бездыханное тело.
Существует легенда, что резидент «Макс» написал даже прощальное письмо, адресованное родным, в котором объясняются причины, побудившие его к совершению террористического акта. Если операция против югославского лидера прорабатывалась руководством госбезопасности всерьёз, а не для её имитации, чтобы временно «успокоить» Сталина, то можно представить, что чувствовал в те дни и недели Григулевич, настраивая себя на акт самопожертвования. Планируемая операция не давала шанса на спасение. Наверное, Иосиф не раз вспоминал в те дни Рамона Меркадера, обречённого на двадцатилетнее тюремное заключение. Повторяется та же самая ситуация: Меркадер был последней возможностью разведки, чтобы выполнить поручение Сталина. Сейчас он, Григулевич, является единственно возможным исполнителем: «По своим личным качествам подходит для выполнения такого задания»…
Какие эти личные качества? Авантюризм? Политический фанатизм? Пренебрежение к своей и чужой жизни?
В начале 1953 года положение Судоплатова в органах государственной безопасности оставалось стабильным. Об этом, в частности, свидетельствует характеристика на него, подписанная секретарём парткома № 1 МГБ СССР, в которой говорилось (публикуется по книге Александра Севера):
«Грамотный и энергичный чекист-руководитель, способный организатор, требователен к себе и подчинённым. При проведении ответственных оперативных мероприятий принимает острые и продуманные решения и лично участвует в их осуществлении, проявляя при этом смелость, настойчивость и оперативность.
Уделяет большое внимание подбору, расстановке и воспитанию кадров. Следит за ростом молодых работников как в политическом, так и в оперативном отношении, передаёт свой опыт и знания молодым чекистам, пользуется авторитетом среди коллектива. Морально устойчив, в быту скромен.
Принимает активное участие в партийной жизни, избран членом партбюро, выступает с докладами по политическим и служебным вопросам. Прислушивается к критическим замечаниям коммунистов и принимает меры к устранению недостатков.
Систематически повышает свою
В первой половине 1953 года информационное управление внешней разведки было преобразовано в отдел и существенно сокращено. Из 170 сотрудников оставили лишь 12 информационных специалистов, 12 переводчиков, секретариат и руководство – всего 30 человек. Управление переименовали в Отдел переводов и обработки информации.
Трудно представить, как 12 информационных работников могли обрабатывать всю информацию, да ещё следить по открытым источникам за положением дел в капиталистическом мире. Начальник отдела Филипп Артемьевич Скрягин подчёркивал в отчёте о работе своего подразделения за 1952–1954 годы, что «определённая часть трудностей, слабостей и недостатков в работе информационного подразделения ПГУ в отчётный период явилась следствием отрицательного влияния на неё элементов субъективизма и волюнтаристских решений отдельных лиц, возглавлявших некоторое время органы госбезопасности СССР».
И Сахаровский совместно со Скрягиным принимает активные меры, чтобы поднять информационно-аналитическую работу центрального аппарата разведки на должный уровень.
Благодаря Филби была арестована группа албанских боевиков, направленных в свою страну для участия в антикоммунистическом перевороте. Ещё бы, если Филби принимал активное участие в их подготовке! Поэтому в Москве заранее узнали не только о точном времени высадки спецгруппы, её составе, вооружении, но и методах её подготовки. Мятежные албанцы отлично осознавали, на что шли. Их целью было физическое уничтожение тогдашнего лидера страны и установление проамериканского режима. Средства для этого было приказано применять самые жестокие. Так что разговоры, будто в результате сообщения Филби пострадали невинные люди, звучат смехотворно. Боевики получили то, что и было им предназначено.
Сорвалась, к изумлению американцев, и вторая попытка переворота. На этот раз боевиков, употреблю современный термин, забросили в Албанию на парашютах. Итог оказался тем же.
Во второй половине 1950-го последовала и третья высадка. На сей раз использовали новый приём. Диверсанты добрались до границы с Албанией через Италию и Югославию. Но здесь их уже ждали… Третья попытка, словно в спорте, оказалась завершающей.
На первый план вышла теперь задача забросить как можно больше шпионских групп в республики Прибалтики и на Украину. При этом между двумя спецслужбами, СИС и ЦРУ, возникли серьёзные разногласия. В этой схватке гигантов победило набравшее силу ЦРУ. Но всё равно шпионские группы, подготовленные в основном из коренных украинцев, бежавших после войны в Канаду, ждали неминуемые аресты. Филби передал даже имена агентов-парашютистов из трёх групп.
Все свои сообщения Филби передавал через Бёрджесса, работавшего в посольстве Англии в США. Советская разведка боялась засветить своего лучшего агента – Кима Филби. Правда, в американских источниках промелькнули сведения о встречах Филби с другим легендарным советским разведчиком – нелегалом Вильямом Фишером, известным нам и миру под именем полковника Рудольфа Абеля. Но и с ним, знакомым, очевидно, Филби ещё по его работе в довоенной Англии, встречаться приходилось вдали от Вашингтона – предположительно на территории Канады.