Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы
Шрифт:
Вскоре Берия потерял интерес к Рясному. Он больше доверял своему первому заместителю Кобулову, который в то время по линии МВД курировал внешнюю разведку. А оперативными делами разведки занимался кадровый и проверенный в сложных ситуациях полковник Александр Коротков, являвшийся в то время, как и Сахаровский, заместителем Ряснова. После снятия последнего с должности Коротков с 28 мая по 17 июля 1953 года исполнял обязанности начальника советской внешней разведки. Именно в этот период, 5 июня, Коротков «отправил» Сахаровского служить в Первое (контрразведывательное) управление
Впоследствии Берии вменят в вину, что он вызвал в Москву несколько десятков (иногда говорят – сотен) резидентов советской разведки и советников при органах госбезопасности в странах, как их тогда называли, «народной демократии», тем самым дезорганизовав деятельность разведслужбы Кремля. На самом деле Берия предпринял меры к устранению недостатков внешней разведки и укреплению её личного состава, в первую очередь руководящего. Взять хотя бы советнический аппарат в странах «народной демократии». Берия большую часть его считал совершенно непригодной для надлежащего исполнения возложенных на него функций. Хотя бы по той простой причине, что почти ни один советник не знал ни языка, ни истории, ни культуры, ни традиций, ни менталитета народа той страны, в которой работал. Многие из них к тому же вели себя по отношению к местным работникам совершенно бесцеремонно, не столько «советовали», сколько откровенно, не считаясь с самолюбием даже министров и секретарей ЦК компартий, командовали.
Автору представляется, что уже на следующий день после смерти Сталина его наследники поняли, что изменение политического курса, ликвидация в какой-то, желательно самой мягкой форме культа его личности неизбежны, и потому рано или поздно выплывет проблема предвоенных и послевоенных репрессий. И кому-то придётся за них отвечать. И тот, кто первым произнесёт это неизбежное «а», тот и станет первым лицом. Не таким, конечно, каким был усопший вождь, но всё же первее других.
И тут у заведомо перепуганных наследников сложилось убеждение, что Берия непременно возжелает стать этим первым из первых. Потому что шансов на это у него (что соответствовало действительности) было куда больше, нежели у тех же Маленкова, Булганина, Хрущёва, Молотова, Ворошилова, Кагановича… Ведь у Берии была репутация человека, пресекшего «ежовщину», освободившего перед войной добрую треть миллиона невинно репрессированных. (Тогда как, к примеру, Молотов и Калинин не решились вступиться за собственных жён, Каганович – за родного брата…)
О якобы намечаемом Берией военном перевороте говорить всерьёз не приходилось. Непосредственно ему в Москве подчинялись лишь дивизия внутренних войск имени Дзержинского и Кремлёвский полк. Между тем почти в черте города были дислоцированы знаменитые Таманская и Кантемировская дивизии, в столице имелось десятка два военных академий и училищ, которым по приказу министра обороны ничего не стоило ту же дивизию имени Дзержинского блокировать.
Но в распоряжении министра внутренних дел было оружие куда более страшное: секретные и сверхсекретные архивы, списки приговорённых к репрессиям по «первой категории» с резолюцией не только Сталина, но и Молотова, Ворошилова, Хрущёва и прочих. Этого было достаточно, чтобы наследники Сталина дружно ополчились на одного из своих и попросту предали его, чтобы
Энергичные меры, предпринятые Берией по наведению порядка в стране, лишь ускорили созревание хрущёвско-маленковского заговора.
Глава 8
Борьба за власть продолжается
26 июня 1953 года в кремлёвской борьбе за власть, наметившейся после смерти Сталина, была поставлена точка. В этот день на заседании Президиума ЦК был арестован Берия и обвинён в шпионаже в пользу западных держав, попытке ликвидации Советского государства и установления власти буржуазии.
Победу в кремлёвской борьбе за власть одержал секретарь ЦК КПСС Хрущёв и поддержавшие его Булганин, Маленков и Молотов.
Вскоре стали известны детали победы, одержанной над всесильным министром МВД. Виктор Степаков, в частности, пишет: «Приказ на арест Лаврентия Павловича был отдан лично Хрущёвым при единодушном одобрении Булганина, Маленкова и Молотова. Выполнение важного задания Президиума ЦК КПСС было поручено группе военных: маршалу Жукову, генералам Москаленко и Батицкому…
Затем группа “захвата” спряталась в помещении рядом с кабинетом Маленкова, где началось заседание Президиума ЦК КПСС. Примерно в 13.00, по условленному сигналу (звонку), группа вошла в кабинет.
– Встать! Вы арестованы!! – подойдя к Берии, что было сил грянул Жуков.
Берия был в шоке. Не давая ему опомниться, Георгий Константинович вывернул арестованному руку, плеснул “леща” и поволок к комнате отдыха, где имелся запасной выход.
В этой комнате Лаврентия Павловича держали до вечера, после чего на ЗИСе вывезли из Кремля. Берию доставили в тюрьму Московского военного округа, где он содержался до конца следствия и суда».
26 июня, в пятницу, возвращаясь с работы на дачу, Судоплатов с удивлением увидел движущуюся колонну танков, заполнившую всё шоссе. Первой его мыслью было, что это обычные учения, плохо скоординированные со службой ГАИ.
Затем последовали аресты либо увольнения из МВД многих генералов и старших офицеров как в центральном аппарате, так и на местах. В частности, были арестованы и осуждены впоследствии к пятнадцати и двенадцати годам лишения свободы соответственно Павел Судоплатов и Леонид Эйтингтон. Арестовали и Леонида Райхмана.
16–23 декабря 1953 года в Москве под председательством маршала Ивана Конева состоялось Специальное судебное присутствие Верховного суда СССР, образованное для рассмотрения дела Лаврентия Берии, Богдана Кобулова, Всеволода Меркулова, Владимира Деканозова, Павла Мешика, Льва Влодзимирского и Сергея Гоглидзе.
В числе вменённых подсудимым преступлений упоминались измена Родине и шпионаж в пользу разведок империалистических держав. Эти обвинения могли вызвать у ветеранов разведки и контрразведки, хорошо представляющих, что такое шпионаж, только недоумение…