Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы
Шрифт:
От предложения министра Коротков отказался. И правильно сделал, иначе после ареста Берии и расправы над ним мог оказаться в числе его «приспешников» со всеми вытекающими отсюда грустными последствиями.
Свой отказ Коротков мотивировал чрезвычайной занятостью в должности исполняющего обязанности начальника внешней разведки, невозможностью покинуть Москву даже на один день в этот сложный период реорганизации аппарата и прочее, и прочее. Причины, конечно, уважительные. Однако, по мнению автора, Короткову не понравилось, что поездка должна была быть абсолютно секретной, о ней ничего не должен был знать даже Вячеслав Молотов, тогда и первый заместитель Председателя Совета министров, и министр иностранных дел СССР! Это не могло не насторожить Короткова. Он понимал, что секретность, конечно, непременная составляющая деятельности разведки. Но у всего есть свой предел. Короткову довелось с тем же Молотовым выезжать на сессии министров иностранных дел, и он знал, на каком уровне согласовываются даже самые
Коротков рассудил совершенно правильно. К сожалению, на этом деле пострадал известный контрразведчик Сергей Федосеев (впоследствии один из главных разработчиков при изобличении предательской деятельности Олега Пеньковского и автор многих книг о разведке под псевдонимом Ф. Сергеев).
Федосеев принял предложение Берии. Ни до какого Белграда он, однако, доехать не успел. Не успел даже покинуть Москву. Потому как его разговор с министром имел место перед самым арестом Берии. Видимо, при их встрече присутствовал кто-то ещё, поскольку именно на этом основании новое руководство МВД поначалу вообще намеревалось уволить Федосеева со службы как «пособника врага народа». Трогать его всё же не стали, но долгие годы притормаживали служебный рост опытного, умного и одарённого контрразведчика.
К середине 1953 года в Центре был разработан план дальнейшего использования Коэнов. Руководством внешней разведки было принято решение направить их в Англию в качестве связников-радистов создаваемой там нелегальной резидентуры. Её должен был возглавить другой советский разведчик-нелегал – Конон Трофимович Молодый, которому предстояло работать в этой стране под видом канадского бизнесмена Гордона Лонсдейла (оперативный псевдоним «Бен»).
Но ведь ему требовались радисты и содержатели конспиративной квартиры. А лучше, чем супружеская пара Коэн, находившаяся в Центре и уже готовившаяся к работе с нелегальных позиций, подобрать кого-либо было трудно. Им присвоили новые имена – Питер Джон и Хелен Джойс Крогер, выходцы из Новой Зеландии, и стали уже конкретно готовить к командировке в Англию. Таким образом, общая подготовка, а также отработка нужной документации перед командировкой длилась около трёх лет.
Превращение Коэнов в Крогеров было проведено по остроумной схеме. Легальный резидент в Париже Алексей Крохин (оперативный псевдоним «Огнев») выяснил, что в новозеландской миссии во Франции можно получить паспорт гражданина Новой Зеландии по почте, по представлению по почте же материалов, подтверждающих личность заявителя, его семейное и имущественное положение. Следует только обосновать невозможность личного приезда в Париж, скажем, таким «пустяком», как справкой о болезни. При этом – что крайне важно! – представленные документы возвращаются заявителю вместе с новым паспортом. Иначе говоря, появилась возможность хорошо сделанные на Лубянке документы, но всё же фальшивые, то есть потенциально опасные в случае их высокопрофессионального изучения – обменять на подлинные паспорта далёкого островного государства, бывшего доминиона Британской империи, а ныне члена Содружества!
В ходе одной из первых бесед с Коэнами по поводу предстоящей работы в Лондоне начальник нелегальной разведки генерал-майор Александр Коротков подчеркнул, что их основная цель – стать надёжными оперативными помощниками нелегального резидента, который прибудет в страну на несколько месяцев позже. При этом он отметил, что к тому времени Коэны должны пройти первую стадию легализации, включающую устройство на временное жительство и реальные шаги по организации собственного дела.
Между тем в высшем руководстве страны обстановка становилась всё более напряжённой, о чём Судоплатов, увлечённый новой работой, видимо, не догадывался. Позже он подчеркивал: «В описании событий, связанных с арестом Берии, ряд наших и зарубежных историков упускал из виду, что фактическое руководство страной после смерти Сталина в марте – июне 1953 года было в руках не “тройки” – Маленков, Берии и Молотов, а “четвёрки” вместе с Хрущёвым. Его роль была весьма значимой, ибо решением Пленума ЦК КПСС 5 марта 1953 года именно ему, совместно с Маленковым и Берией, “было поручено привести в порядок все документы в секретариате товарища Сталина”. Положение Хрущёва в руководстве ставило его в исключительно выгодную позицию поочерёдного блокирования с любым влиятельным членом Президиума ЦК. Именно он, почувствовав уязвлённость Молотова амбициями
Согласно устоявшемуся мифу, Лаврентий Берия – самый страшный злодей, когда-либо живший на одной шестой части земной суши, которая когда-то называлась СССР. Но так ли это? И действительно ли, что тот же Шкирятов [30] , невзрачные Шверник [31] и Андреев [32] , Маленков или импозантный алкоголик Булганин [33] по сравнению с ним лубочные святые? Можно сколь угодно часто повторять, что необычные, экстраординарные меры, предпринятые Берией после смерти Сталина, носили, как бы мы сказали сегодня, популистский характер. Но почему совершил их именно он, а не тот же Маленков, у которого как у главы правительства было на то гораздо больше возможностей? Нравится это кому-либо или нет, но приходится признать, что Берия весной 1953 года опередил время на несколько десятилетий.
30
Матвей Фёдорович Шкирятов (1883–1954) – член Президиума ЦК КПСС (1952–1953), председатель Комитета партийного контроля при ЦК КПСС (1952–1954).
31
Николай Михайлович Шверник (1888–1970) – член ВЦИК (1927–1938) и Президиума ЦИК СССР (1935–1938), депутат Верховного Совета СССР (1937–1966), член Президиума (Политбюро) ЦК КПСС (1952–1953, 1957–1966), Председатель Президиума Верховного Совета СССР (1946–1953). Герой Социалистического Труда (1958).
32
Андрей Андреевич Андреев (1895–1971) – советский партийный и государственный деятель. Член партии большевиков с 1914 года, член ЦК ВКП(б) (1920–1921, 1922–1961); член Политбюро ЦК ВКП(б) (1932–1952), член Оргбюро ЦК ВКП(б) (1922–1928, 1939–1946). Секретарь ЦК ВКП(б) (1924–1925, 1935–1946). В конце 1938 года, после того как Н. И. Ежов был отстранён от должности наркома, был председателем комиссии Политбюро по расследованию деятельности НКВД. Секретарь ЦК ВКП(б) (1935–1946), Председатель Совета Союза Верховного Совета СССР (1938–1946), председатель КПК при ЦК ВКП(б) (1939–1952).
33
Николай Александрович Булганин (1895–1975) – член Президиума (Политбюро) ЦК КПСС (1948–1958). Маршал Советского Союза (1947, лишён звания в 1958 году), генерал-полковник. Председатель Совета министров СССР (1955–1958). Министр Вооружённых сил СССР (1947–1949), министр обороны (1953–1955). Депутат Верховного Совета СССР (1937–1962).
После смерти Сталина к руководству в МВД пришёл Берия, который сразу же подверг резкой критике деятельность разведки в послевоенные годы и начал энергично заниматься её перестройкой. По указанию Берии Рясной вызвал в Москву основных резидентов разведки, чтобы поставить перед ними новые задачи. Особое внимание он уделил руководителям советнических групп советских органов госбезопасности в странах народной демократии. Им даже устроили проверку на знание иностранных языков. Берия хотел, чтобы советники свободно владели языком страны пребывания и могли беседовать с руководителями секретных служб и лидерами государств без переводчиков. Он также считал, что советники не должны вмешиваться во внутренние дела стран, в которых они работали, и давать рекомендации в ситуациях, которые возникали в результате внутренней борьбы представителей правящих кругов того или иного государства.
Разведывательная деятельность Фельфе в ФРГ длилась ровно десять лет. Понятно, нет никакой возможности рассказать о ней подробно. Придётся читателю довольствоваться заверением, что вся информация, полученная от «Курта» за десять лет, была не только исключительно точной и своевременной, но и первостепенной по важности. Другое дело, что не всегда эта информация принималась к сведению в высших партийных и правительственных сферах СССР. Красноречивый пример: Фельфе своевременно направил в Карлсхорст так называемую ориентировку «6600», в которой сообщалось о конкретных мероприятиях «Организации Гелена» по подготовке массовых выступлений против правительства ГДР 17 июня 1953 года… Иначе говоря, массовые выступления рабочих, в частности в Восточном Берлине, вполне можно было заблаговременно предотвратить не введением в город советских танков, а сугубо политическими и экономическими мерами. Но этого сделано не было. Результат общеизвестен.